С советских времен измена родине считается одним из самых страшных преступлений. Во время правления Иосифа Сталина счет осужденных за контрреволюционные преступления, в том числе и за госизмену, шел на миллионы, несколько сотен тысяч из которых были расстреляны. Впоследствии количество подобных дел неуклонно снижалось, однако статья об измене родине и по сей день продолжает занимать важное место в правоприменительной практике органов безопасности. В современной России, несмотря на сравнительно небольшое количество дел по статье 275 УК РФ о госизмене, это обвинение носит весьма тяжелый характер. Для этих уголовных дел характерны все те же проблемы что и для следственной и судебной систем в целом: фальсификация доказательств, обвинительный уклон, нарушение прав обвиняемых, сотрудничество государственных адвокатов со следствием и многое другое. Однако ключевым фактором в делах о госизменах является их особая секретность. Поскольку предметом разбирательства является выдача государственной тайны или передача информации, способной навредить безопасности страны, уголовные дела по 275-й статье засекречиваются и зачастую даже адвокаты не могут узнать точную суть обвинения их подзащитных. Это, в свою очередь существенно облегчает задачу следствия и ведет к многочисленным фальсификациям, одновременно лишая обвиняемых возможности эффективно защищаться как в процессе, так и на публичном уровне. При этом сама статья о государственной измене сформулирована настолько размыто, что позволяет осудить на срок от 12 до 20 лет практически любого человека — вне зависимости от того, имеет ли он доступ к государственной тайне.
Историческая справка
Статья об измене Родине под номером 58−1 впервые появилась в советском уголовном кодексе в 1934 году (до этого преступлением считалась измена «делу рабоче-крестьянской революции») и подразумевала, помимо прочего, уголовную ответственность для родственников бежавших зарубеж военных. Сама 58-я статья («контрреволюционная деятельность») включала в себя 14 подпунктов, некоторые из которых можно отнести к современному понятию государственной измены — например, «контакты с иностранным государством в контрреволюционных целях» или «оказание помощи международной буржуазии». Непосредственная же измена Родине каралась расстрелом или десятью годами лагерей для гражданских и безальтернативным расстрелом для военных. Данные о количестве людей, осужденных по 58-й статье в период правления Сталина, разнятся, однако речь идет о 3−4 миллионах человек, из которых около 700 тысяч были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. При Хрущеве 58-я статья утратила силу, а измена Родине была выделена в отдельную, 64-ю статью Уголовного кодекса.
«а) Измена Родине, то есть деяние, умышленно совершенное гражданином СССР в ущерб государственной независимости, территориальной неприкосновенности или военной мощи СССР: переход на сторону врага, шпионаж, выдача государственной или военной тайны иностранному государству, бегство за границу или отказ возвратиться из-за границы в СССР, оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против СССР, а равно заговор с целью захвата власти, —
наказывается лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или смертной казнью с конфискацией имущества.
б) Не подлежит уголовной ответственности гражданин СССР, завербованный иностранной разведкой для проведения враждебной деятельности против СССР, если он во исполнение полученного преступного задания никаких действий не совершил и добровольно заявил органам власти о своей связи с иностранной разведкой". (Уголовный кодекс РФСР в редакции от 27.10.1960)"
Количество изменников Родине резко сократилось: судя по разрозненным данным, с момента принятия статьи до распада Советского союза их число не превышало двух тысяч человек.
В 1997-м году был принят Уголовный кодекс Российской Федерации, в который преступление вошло с новым названием и номером — «Государственная измена», 275-я статья УК РФ, относящаяся к исключительной подследственности ФСБ. Первоначально преступление понималось как «шпионаж, выдача государственной тайны либо иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации». Уже в таком виде статья давала следствию широкий простор для манипуляций, ведь под изменой Родине подразумевалось не только раскрытие секретной информации, но и «иное оказание помощи в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности». Тем не менее, в 2012 году определение государственной измены было расширено еще больше:
«Государственная измена, то есть совершенные гражданином Российской Федерации шпионаж, выдача иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям сведений, составляющих государственную тайну, доверенную лицу или ставшую известной ему по службе, работе, учебе или в иных случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, либо оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации».
Теперь к иностранным государствам и организациям добавились еще и международные, виды помощи дополнились, а ущерб мог наноситься не только внешней, но и любой другой «безопасности» РФ. Таким образом, государственным изменником может стать любой гражданин России, даже если он не обладает доступом к государственной тайне и не контактирует с иностранцами — ведь представителем зарубежной или международной организации может быть и гражданин РФ. Подобная «резиновая» формулировка приводит к тому, что существенное количество дел о госизмене вызывает недоверие со стороны общества, даже несмотря на секретность материалов.
С государственной изменой связано еще несколько статей Уголовного кодекса. Так, предусматривается уголовная ответственность за разглашение гостайны (ст. 283) или утрату документов, содержащих государственную тайну (ст. 284), а также с 2012-го года — незаконное получение таких сведений (ст. 283.1). Кроме того, если гостайну или другие сведения, которые могут повредить безопасности страны, зарубеж намеревается выдать иностранец, такие действия признаются шпионажем (ст. 276).
Из-за секретности, связанной с государственной тайной, точное количество дел по этим статьям неизвестно. Изучив открытые источники, Центр «Досье» насчитал 134 человека, в отношении которых возбуждались уголовные дела по статьям 275, 283, 283.1 и 284. В их число входят 33 военных, 31 ученый, 26 сотрудников спецслужб, 7 предпринимателей 4 офицера МВД, 4 домохозяйки, 4 чиновника, 2 журналиста, 2 пенсионера, а также еще 21 человек, среди которых певец, авиадиспетчер, таксист, продавщица, проводница, директриса НКО и лица, чей статус неизвестен в числе военных, сотрудников спецслужб и ученых указаны также бывшие, а в числе ученых также военные ученые x .
Правозащитники не раз указывали на многочисленные нарушения при возбуждении, расследовании и судебном рассмотрении дел, связанных с госизменой.
«В делах о госизмене и шпионаже проявляются общие недостатки российской системы уголовного преследования:
- обвинительный уклон — с 1997 года нам известно всего 1 дело, которое закончилось оправданием;
- нарушение права обвиняемого на защиту — как минимум в 23 делах принимали участие адвокаты, назначенные государством, либо адвокаты по соглашению, действия которых навредили их подзащитным;
- фальсификация документов и доказательств — как минимум в 19 делах следствие пыталось фальсифицировать документы или доказательства: выписывало документы задним числом, признавало переданные сведения гостайной постфактум, использовало «карманных» экспертов.
Секретность дел о госизмене и шпионаже даёт следствию, обвинению и суду дополнительные возможности для нарушений:
- закрытые суды — все заседания по таким делам проходят в закрытом режиме, что нарушает право обвиняемого на справедливое судебное разбирательство;
- секретные материалы — как минимум в 10 делах следствие незаконно засекречивало документы по делу или основывало обвинение на секретных приказах, с которыми запрещало знакомиться защите;
- ограничение прав адвоката — если в деле есть гостайна, защите не дают полноценно работать ни с секретными, ни с несекретными материалами;
- ограничение на распространение информации — как минимум в 13 случаях следствие рекомендовало обвиняемым или их родным не предавать дело огласке; суды скрывают карточки «секретных» дел на сайтах". (Команда 29. Доклад «История государственной измены, шпионажа и государственной тайны в современной России»)
Следует отметить, что, по словам сотрудника ФСБ (s79), к секретной информации, за разглашение которой грозит серьезная уголовная ответственность, относятся в том числе и широко известные сведения — например, данные о численности служащих в войсковых подразделениях, штатном вооружении или командующем составе, доступные любому, кто проходил срочную службу в армии.
При этом, по его словам, в отношении любых преступлений, в том числе и связанных с госизменой и гостайной, действует так называемая «палочная» система, согласно которой перед офицерами спецслужб ставятся планы по «раскрываемости». Таким образом, вне зависимости от реального положения дел, ФСБ обязано раскрывать некое количество государственных измен и смежных преступлений в год — обычно точное число рассчитывается исходя из количества дел, раскрытых за аналогичный период прошлого года. Именно поэтому, по словам источника, некоторые уголовные дела выглядят надуманными или сфальсифицированными. Так, сразу несколько жительниц Сочи были осуждены за отправку СМС об открытых передвижениях колонн российский войск, которые мог наблюдать любой прохожий:
«Инга Тутисани была признана виновной в госизмене и приговорена к шести годам лишения свободы в июле 2014 года. О деле Тутисани рассказала правозащитникам Екатерина Харебава — гражданка Грузии, приговоренная в России к шести годам колонии по обвинению в шпионаже. По словам Харебавы, женщины были сокамерницами.
Харебава рассказала, что в 2008 году Тутисани переписывалась с гражданином Грузии по СМС, а через несколько лет за ней пришли силовики. Сама Харебава также была осуждена за то, что отправила знакомому из Грузии сообщение об открыто перемещавшихся в сторону Абхазии российских танках.
В другой камере, рассказывала Харебава, сидела Марина Джанджгава, приговоренная к 12 годам лишения свободы. Ее также признали виновной в госизмене за отправку СМС о передвижении российской военной техники.
По той же статье на восемь лет была осуждена еще одна жительница Сочи — Анник Кесян. Как и остальные, она по СМС рассказала знакомым о военной технике, которую увидела на железной дороге.
О деле Кесян правозащитники узнали от Оксаны Севастиди — жительницы Сочи, процесс над которой освещался в СМИ более широко. Женщина была приговорена к семи годам колонии в марте 2016 года по обвинению в государственной измене. Поводом для возбуждения дела также стала СМС-переписка со знакомым из Грузии". (Би-Би-Си)
После того как правозащитники предали эти уголовные дела огласке, положение осужденных женщин улучшилось: Севастиди, Кесян и Джанджгаву помиловал президент, Харебаву освободили в рамках обмена заключенными с Грузией, а наказание Тутисани снизили на два года.
Обращает на себя внимание и тот факт, что зачастую за госизмену преследуют пожилых людей, в частности, ученых. Так, больше трети ученых, чей возраст известен, были старше шестидесяти на момент возбуждения дела. Самым возрастным обвиняемым по 275-й статье на сегодняшний день является 78-летний Президент Санкт-Петербургской Арктической общественной академии наук Валерий Митько, задержанный зимой 2020 года. Митько являлся приглашенным лектором университета в Китае.
«По словам адвоката Митько Ивана Павлова, ФСБ считает, что во время последнего визита в Китай Митько привез требовавшиеся документы. В аэропорту его багаж, утверждает адвокат, негласно вскрыли оперативники, сфотографировали находившиеся там бумаги и отправили на экспертизу. Эксперты сочли, что один из документов действительно содержал сведения, составляющие государственную тайну. Однако сам Митько утверждает, что этот документ, содержавший характеристики подводных лодок, он взял из открытого доступа». (РБК)
Источник Центра «Досье» в ФСБ (s79) связывает частое преследование пожилых ученых с тем, что заставших еще советские репрессии людей гораздо проще запугать и вынудить признать вину, что облегчает работу следствия и, соответственно, помогает достичь поставленных результатов по «раскрываемости»:
«Отчитываться-то надо, а реальных шпионов нужно еще поймать, задокументировать, доказать. Это не просто и не быстро, особенно без энтузиазма и профессионализма, а „сверху“ требуют результатов. Поэтому берут дедушку-ученого, выживающего из ума, предъявляют смехотворное обвинение. Дружественный адвокат убеждает дедушку, что надо сознаться в содеянном, чтобы не закончить жизнь в неволе. Дедушка помнит еще сталинские времена и соглашается. Дальше признание вины, содействие следствию, особый порядок рассмотрения в суде и минимально возможное наказание. Все довольны — преступление о государственной измене выявлено, обвинительный приговор состоялся, дедушка доживает на свободе. А если не соглашается, то ему же хуже».
Несмотря на большое количество сомнительных уголовных дел, ФСБ выявляет и настоящих шпионов. Самым известным из них является полковник ГРУ Сергей Скрипаль, которого в 2004 году обвинили в сотрудничестве с британской разведкой. Скрипаль признал вину и сотрудничал со следствием. В 2010 году он был освобожден в рамках обмена заключенными между Россией и США: американцы выслали десять российских шпионов, а Россия освободила осужденных за госизмену Скрипаля, ученого Игоря Сутягина и бывшего сотрудника СВР Александра Запорожского, а также экс-офицера КГБ Геннадия Василенко, приговоренного к трем годам тюремного заключения за незаконное хранение оружия, попытку изготовления взрывного устройства и применение насилия к представителю власти.
Из 26 известных публике офицеров спецслужб, в отношении которых возбуждались дела, связанные с гостайной, больше половины являлись бывшими или действующими сотрудниками ФСБ.
Первым офицером ФСБ, которого осудили за разглашение гостайны стал бывший полковник спецслужбы Михаил Трепашкин. Вместе с другим чекистом Александром Литвиненко Трепашкин занимался расследованием взрывов жилых домов в Волгодонске в 1999 году, незадолго до президентских выборов. Трепашкин и Литвиненко полагали, что к терактам могла быть причастна ФСБ: отставной полковник даже вышел на след террориста, которым, по его данным, мог быть агент спецслужбы Владимир Романович. В 2001 году Трепашкин рассказал о своих подозрениях французским журналистам.
«Последствия скандального интервью не заставили себя ждать — дома у бывшего полковника прошел обыск, в ходе которого, как впоследствии было заявлено соответствующими органами, были изъяты следственные материалы КГБ СССР, министерства безопасности РФ, ФСК и ФСБ на различных носителях, которые он, по версии обвинения, во время своей работы в этих структурах копировал и незаконно хранил. В отношении Трепашкина было заведено уголовное дело по факту разглашения государственной тайны. Тайну он разглашал, как посчитало следствие, передавая своему бывшему коллеге — полковнику ФСБ Виктору Шебалину — сводки прослушивания телефонных переговоров членов гольяновской ОПГ, в которых, якобы, содержались данные о методах работы ФСБ» (Лента)
Несмотря на возбужденное дело, с Трепашкина взяли лишь подписку о невыезде, что позволило ему продолжить расследование — теперь уже не с Александром Литвиненко, который покинул Россию в 2000 году после нескольких уголовных дел, а совместно с депутатами Госдумы Сергеем Юшенковым и Сергеем Королевым, входившими в Общественную комиссию по расследованию взрывов жилых домов в городах России в 1999 году. Довести расследование до конца у комиссии не вышло: 17 апреля 2003 года Сергей Юшенков был убит, а спустя несколько месяцев погиб другой член комиссии Юрий Щекочихин. В конце того же года арестовали Михаила Трепашкина. В 2004-м суд признал его виновным в разглашении государственной тайны и приговорил к четырем годам лишения свободы.
В декабре 2004 года за государственную измену осудили замначальника оперативного отдела Псковского погранотряда Игоря Вялкова. По версии следствия, Вялков по собственной инициативе познакомился с эстонской разведчицей Зоей Тинт и передал ей 249 фотографий секретных документов, в том числе служебную переписку пограничного командования, список из 36 бывших секретных агентов, завербованных в Эстонии еще советскими пограничниками, а также имена 12 сотрудников ГРУ, работавших на эстонском направлении. За передачу секретных сведений Вялков получил 1300 долларов. Суд приговорил офицера к десяти годам лишения свободы.
61-летний полковник ФСБ Валерий Михайлов получил 18 лет лишения свободы по обвинению в государственной измене. Суд пришел к выводу, что Михайлов сотрудничал с ЦРУ с 2001 по 2007 год, передав американцам тысячи секретных документов, которые ФСБ готовила для руководства страны. За шесть лет полковник сумел заработать около двух миллионов долларов на продаже государственных секретов, после чего купил дом в США, уволился со службы и покинул Россию.
«Флешки с копиями документов он оставлял в тайниках, откуда их забирали агенты. В 2007 году, когда в ФСБ была выявлена утечка информации, — по некоторым данным, удалось задержать американца, который забирал документы из тайника, — Михайлов по выслуге лет уволился со службы. К тому времени, когда контрразведчикам удалось по видеозаписи и другим данным идентифицировать Михайлова как человека, сделавшего закладку в тайник, тот, сохранив российское гражданство, вместе с ближайшими родственниками перебрался в США, поселившись в городе Арлингтоне.
Выманить Михайлова из США в Россию сотрудникам ФСБ удалось только в 2010 году. 7 сентября он был задержан в своей московской квартире на Ленинском проспекте. Оказавшись в СИЗО «Лефортово», агент признал вину и рассказал, что за шесть лет сотрудничества получил от агентов ЦРУ наличными и на счет в банке более $ 2 млн. Около $ 1 млн он потратил, в том числе на недвижимость в Севастополе и Арлингтоне". (Коммерсант)
Прапорщик ФСБ Денис Каймаков был осужден за сотрудничество с грузинской разведкой. Как сообщала газета «Коммерсант», с 2011 года Денис Каймаков предоставил жителям Абхазии, завербованным грузинской разведкой, «большой объем информации о количестве личного и командующего составов республиканских войск и миротворческих сил, об имеющихся в наличии вооружении и боевой техники, о маршрутах передвижения и времени ротации военнослужащих пограничной заставы ПУ ФСБ РФ в Абхазии, дислоцированной в селе Таглан Галского района, и об организации охраны абхазской границы». Каймаков признал вину и получил наказание ниже низшего предела, установленного статьей о госизмене — 8 лет колонии.
«По версии следствия, Автандила Начкебию, бывшего военнослужащего Черноморско-Азовского Пограничного управления ФСБ, потом майора запаса, в 1995 году завербовали грузинские спецслужбы. С 2007 по 2011 год он якобы передавал грузинским спецслужбам секретные сведения о размещении точек радиоразведки, разведывательных мероприятиях и и об установленных российскими спецслужбами системах радиоперехвата и прослушки. Также его обвиняли в том, что он раскрыл принадлежность нескольких сотрудников ФСБ к кадровому составу оперативных подразделений и получил за это 3300 лари, а также неоднократно разовые выплаты от 200 до 250 долларов. Приговор: 10 декабря 2013 года Северо-Кавказский окружной военный суд приговорил Начкебию к 12 годам колонии». (Команда29)
Бывший старший оперуполномоченный военной контрразведки ФСБ, по версии следствия, был завербован грузинскими спецслужбами и с августа 2008 года передавал им секретную информацию по Skype или через родственников, заработав 10 тысяч долларов. Савхадзе частично признал вину, добавив, что пошел на государственную измену из опасений за жизнь родственников, находящихся в Грузии. Суд признал майора виновным и назначил ему 14 лет колонии. Впоследствии Савхадзе также был осужден по статье «Мошенничество» за продажу полученной от государства квартиры и повторное получение льготной жилплощади.
Дмитрий Иванов служил в Управлении собственной безопасности УФСБ Карелии в звании капитана. По информации «Медиазоны» в 2013 году его направили на курсы профессиональной подготовки в Санкт-Петербург, где он сфотографировал несколько секретных учебных пособий ФСБ. Как следует из приговора суда, Иванов решил продать фотографии иностранцам, чтобы решить свои финансовые проблемы. Уже в Карелии он скопировал еще несколько секретных и совершенно секретных документов и через некоторое время обратился в торговое представительство Финляндии, оставив сотруднице флешку и номер телефона. Однако вместо того, чтобы заплатить Иванову за сведения, сотрудники представительства обратились в ФСБ. Офицеры российской контрразведки вычислили Иванова по записям с камер и назначили ему встречу, однако он, почувствовав слежку, не явился и спустя несколько дней сообщил начальству, что пытался вступить в контакт с иностранными спецслужбами. Это ему не помогло: в тот же день Иванов был задержан, а его признание следствие сочло попыткой уйти от ответственности — в статье о госизмене предусматривается возможность прекращения уголовного преследования при «добровольном и своевременном сообщении». Суд признал его виновным и назначил 13 лет лишения свободы. В заключении у Иванова обнаружили ВИЧ, однако долгое время ему не выдавали препаратов антиретровирусной терапии. Состояние Иванова значительно ухудшилось, и колония предложила освободить его по медицинским показаниям, однако с этим не согласилась прокуратура. По мнению родственников Иванова, карельское УФСБ добивается того, чтобы Иванов «гнил в лагере».
В 2013 году капитан ФСБ Евгений Петрин, служивший в Управлении ФСБ России по Космическим войскам, уволился со службы и начал работать с киевским направлением в отделе внешних церковных связей Московского Патриархата. По данным следствия, вскоре после этого Петрин встретился с сотрудником ЦРУ и сообщил ему сведения о 13 кадровых сотрудниках отдела УФСБ России по войскам военно-космической обороны с указанием их должностей и воинских званий. Впоследствии суд исключил из обвинения упоминание о 12 сотрудниках, придя к выводу, что Петрин рассказал американским спецслужбам только об одном из своих бывших сослуживцев. Другой версии придерживаются родственники бывшего чекиста: его брат Алексей утверждал, что в действительности Петрин раскрыл сеть агентов американских шпионов, внедрившихся в РПЦ и УПЦ, чтобы посеять раздор между украинскими и российскими священнослужителями и ослабить влияние РПЦ в Украине. По словам Алексея Петрина, информация об агентах иностранной разведки не заинтересовала ФСБ и Евгений попытался собрать больше данных, попутно сообщая шпионам ложные сведения. Сам Петрин дал признательные показания, но впоследствии отказался от них, а правозащитники указывали на следы побоев, оставшиеся на его теле после допросов. Впрочем, суд не принял во внимание эти доводы, и в июне 2016 года Петрина приговорили к 12 годам лишения свободы.
Одним из самых громких процессов о госизмене в отношении сотрудников ФСБ было дело полковника Сергея Михайлова, который возглавлял Центр информационной безопасности ФСБ, расследующий киберпреступления. Михайлова, его подчиненного Георгия Фомченкова и бывшего сотрудника ФСБ Дмитрия Докучаева обвиняли в раскрытии ЦРУ документов по делу владельца платежного сервиса Chronopay Павла Врублевского, однако СМИ предполагали, что в действительности Михайлов мог раскрыть американским спецслужбам информацию о взломе российскими хакерами сервера Демократической партии США. Подробнее о деле Михайлова.
Офицер ФСБ Владимир Корниенко служил в пограничных войсках, охранявших российско-украинскую границу в Брянской области. Его друг Виктор Рыжанов проживал в приграничном поселке и в целях экономии закупался продуктами в соседней Украине: его знакомые приносили мешки к границе, а он забирал их с российской стороны. Адвокат Рыжанова Иван Павлов утверждал, что его подзащитный приобретал товары только для личного пользования, однако во избежание проблем с пограничниками встречался с украинцами вдалеке от заставы, заранее уточняя у Корниенко, будет ли сегодня патруль. Следствие сочло эти вопросы незаконным сбором сведений, содержащих гостайну, и вменило Рыжанову шесть эпизодов преступления. Его друг-пограничник стал фигурантом дела о выдаче гостайны. Признав вину, Корниенко получил полтора года условно, а вот Рыжанов на сделку со следствием не пошел и связал свое уголовное преследование с политической активностью: незадолго до этого он стал народным депутатом и даже баллотировался на пост главы сельского поселения. Его приговорили к трем годам и трем месяцам лишения свободы, однако впоследствии срок заменили на условный.
О деле бывшего сотрудника ФСБ по Сибирскому военному округу Максима Кондратьева и его сослуживца Намсарая Дамбаева известно немного: согласно заявлению суда, Кондратьев получал задания от сотрудника Министерства безопасности Китая и передавал ему сведения о деятельности ФСБ, а Дамбаев помогал товарищу. За выдачу секретов офицеры получили 200 тысяч юаней или около двух миллионов рублей. Кондратьева приговорили к четырнадцати годам строгого режима, а его пособника Дамбаева — к восьми.
На следующий день после голосования по поправкам в Конституцию, Санкт-Петербургский городской суд приговорил военного эксперта Владимира Неелова к семи годам лишения свободы за государственную измену. По сведениям «Фонтанки» Неелов, возглавлявший Центр исследования стратегических перспектив, до 2016 года работал в УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.
«Роковым для Неелова стало знакомство с известным жителем Великого Новгорода Святославом Андриановым. Он руководит международной организацией «Центр политического анализа и информационной безопасности», имеющей филиал в Германии.
Как установил суд, Андрианов заказал Неелову за 50 тысяч рублей аналитическую работу по обучению и переподготовке оперативных сотрудников госбезопасности в ведомственных учреждениях и сразу обратился в УФСБ Новгородской области с заявлением о преступлении эксперта" (Фонтанка)
СМИ связывали дело Неелова с его интересом к частным военным компаниям. В частности, он посвятил несколько публикаций ЧВК Вагнера, связанной с «поваром Путина» Евгением Пригожиным.
Следует отметить, что сотрудники ФСБ, общающиеся с иностранными спецслужбами, далеко не всегда попадают в поле зрения отечественных контрразведчиков. Показательным является пример экс-сотрудника управления «К» Службы экономической безопасности ФСБ Алексея Артамонова. В начале двухтысячных Артамонов покинул ФСБ и устроился в банк «Кредитимпэкс» (по словам офицера МВД, расследовавшего финансовые схемы банка, Артамонов являлся прикомандированным сотрудником ФСБ). Согласно собственному признанию, чекист помогал банку отмывать деньги и получал процент от операций. Спустя некоторое время он поссорился со своими кураторами из ФСБ, покинул Россию и раскрыл информацию о коррупционных схемах американским спецслужбам. Артамонов не только сотрудничал с ЦРУ и ФБР, но и открыто рассказывал об этом СМИ, однако, судя по всему, дела о госизмене на него не заводили — в настоящий момент он находится в розыске лишь по обвинению в мошенничестве. Источник Центра «Досье», знакомый с ситуацией, считает, что дело Артамонова «замял» его бывший начальник Дмитрий Фролов, чтобы избежать проблем. В настоящее время Фролов является фигурантом уголовного дела о получении взятки, а деятельность банка «Кредитимпэкс» расследуют спецслужбы, однако об отмывании средств через банк было известно, как минимум, с 2006 года, да и бегство Артамонова зарубеж не было секретом для ФСБ. Пример Артамонова показывает, что дела о госизмене подвержены так называемому избирательному правосудию — зачастую их возбуждают по надуманным основаниям лишь для отчетности, а реальные случаи сотрудничества с иностранной разведкой замалчиваются. Подробнее об участии ФСБ в отмывании средств.
Одним из самых громких процессов 2020 года стало уголовное преследование экс-журналиста «Коммерсанта» и «Ведомостей» Ивана Сафронова, которого арестовали по обвинению в сотрудничестве с чешской разведкой. По мнению адвокатов Сафронова, его преследуют именно за журналистскую деятельность. Собеседник Центра «Досье» в ФСБ (s79) считает, что дело Сафронова является лишь первым вестником новой волны политических репрессий: «новая Конституция — новые правила. Статью о госизмене в 2012-м году расширяли не просто так, и теперь у ФСБ развязаны руки, чтобы вовсю ей пользоваться. По-моему, в свете последних событий эта статья будет применяться все чаще, а обвиняемыми по ней будут не старички, а молодые, думающие люди с активной позицией. Это очередной инструмент государства для борьбы с инакомыслием, который в настоящий момент проходит „обкатку“».
