Дело журналиста «Медузы» Ивана Голунова, которого обвинили в попытке сбыта наркотиков, получило широкий общественный резонанс из-за нарушений, допущенных правоохранительными органами. Так, после задержания журналиста МВД опубликовало снимки его «домашней нарколаборатории», однако довольно скоро обнаружилось, что изображенные интерьеры совершенно не похожи на квартиру Голунова. Иван Голунов провел под стражей пять дней, все это время в Москве и других городах проходили пикеты и акции протеста в его поддержку. 11 июня 2019 года МВД России сняло с него все обвинения по делу о наркотиках и освободило из-под домашнего ареста ввиду отсутствия доказательств его вины. После этого издатели «Медузы» выступили с призывом отказаться от посещения несогласованного митинга в поддержку журналиста, который должен был состояться на следующий день. Впоследствии журналист фигурировал в процессе в качестве свидетеля, а ФСБ предоставило ему государственную защиту. 13 июня президент Владимир Путин удовлетворил ходатайство главы МВД РФ Владимира Колокольцева об увольнении начальника управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков московского управления МВД Юрия Девяткина и начальника ГУ МВД по Западному административному округу Москвы Андрея Пучкова. 30 января 2020 года суд арестовал пятерых полицейских по обвинению в незаконном приобретении наркотиков и фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности.
Дело Голунова демонстрирует, какое влияние имеют сотрудники ФСБ как на правоохранительную систему, так и на коммерческие структуры. Сам Голунов в качестве вероятных мотивов преследования называл свое расследование о связи сотрудников УФСБ по Москве и Московской области с похоронным бизнесом. И хотя впоследствии журналист отказался от этой версии, именно в результате его уголовного дела связь Дорофеева с похоронным бизнесом получила широкий общественный резонанс. Существует и другая версия событий: демонстративно сфальсифицированное дело Ивана Голунова могло быть частью внутренней борьбы враждующих кланов ФСБ.
«Руководство „Ритуала“ — директор Екимов Артем Александрович, первый заместитель директора Мазараки Валериан Борисович, заместитель директора Гаракоев Александр Курейшевич, от безнаказанности и собственной вседозволенности стали забывать, что они являются сотрудниками государственного предприятия, а не собственного бизнеса… В. Б. Мазараки и А. К. Гаракоев позволяют себе разгуливать с оружием и вооруженной личной охраной, ссылаясь на то, что они имеют непосредственное отношение к ФСБ России и назначены сверху для решения вопросов с коммерсантами. Доподлинно известно, что В. Б. Мазараки использовал фургон и вооруженную охрану в форме и с отличительной символикой „ФСБ“».Тогда журналистам Daily Storm не удалось обнаружить связь Валериана Мазараки с ФСБ, однако они выяснили, что Александр Гаракоев действительно был командиром войсковой части ФСБ № 2432 в Ставрополе. Спустя несколько месяцев, в мае 2018 года, в редакции Daily Storm прошел обыск. Стало известно, что ГСУ СК возбудило уголовное дело о клевете (ч. 5 ст. 128.1УК) в адрес ГБУ «Ритуал». Как рассказывал Голунов, именно эти события и привлекли его внимание к теме рынка ритуальных услуг. 6 июня 2019 года журналист сдал редактору первый черновик расследования о похоронной мафии. В тот же день сотрудники полиции задержали его на Цветном бульваре, обнаружив в рюкзаке корреспондента «Медузы» 3,56 грамма наркотического вещества. О том, что Голунов задержан, стало известно на следующее утро. Издатели «Медузы» Галина Тимченко и Иван Колпаков заявили о подбросе наркотиков и рассказали, что журналисту поступали угрозы в связи с одним из готовящихся текстов. Одновременно в СМИ началась кампания в его поддержку. После того, как выяснилось, что опубликованные МВД фотографии из «подпольной нарколаборатории» Голунова сделаны вовсе не у него дома, в защиту Голунова стали выступать и прокремлевские журналисты — например, Маргарита Симоньян и Тина Канделаки. 8 июня Голунова отправили под домашний арест, а на следующий день издание «Проект» впервые назвало причину преследования журналиста: дело на Голунова завели из-за готовящегося расследования о связях ФСБ с похоронным бизнесом.
Согласно постановлению Правительства Московской области от 16 октября 2018 года полномочия в сфере погребения и похоронного дела были переданы Главному управлению региональной безопасности Подмосковья. Ведомство возглавляет Роман Каратаев, которого СМИ называют внештатным сотрудником ФСБ. Таким образом, по неизвестным причинам профильное ведомство передало всю сферу ритуальных услуг в ведение представителя силовых структур.
Роман Каратаев окончил академию ФСБ, после чего проходил службу в управлении «М» ФСБ, которое с 2010 по 2012 год возглавлял генерал-полковник Алексей Дорофеев. По информации Daily Storm, Роман Каратаев не увольнялся из управления «М», а был прикомандирован в ГУРБ Подмосковья.
В расследовании Голунова упоминались фамилии двух высокопоставленных сотрудников УФСБ по Москве и Московской области — главы управления Алексея Дорофеева и его помощника подполковника Марата Медоева. По словам источника «Медузы» в ФСБ, Марат Медоев стал помощником Алексея Дорофеева по протекции отца — подполковника ФСБ Игоря Медоева. Медоевых и Дорофеева связывают с главой службы экономической безопасности ФСБ Сергеем Королевым. Игорь Медоев работал вместе с Королевым в Федеральной налоговой службе во времена Анатолия Сердюкова. Когда тот перешел на должность министра обороны, Медоев и Королев стали его советниками. По сведениям «Новой Газеты», Сергей Королев — крестный отец Марата Медоева. При этом сразу три его родственника работают в Правительстве Москвы. Фонд борьбы с коррупцией оценил принадлежащую Марату Медоеву квартиру на улице Казакова в Москве в 200 миллионов рублей.
«В конце февраля полковник ФСБ Натаров С. В. пригласил меня в ресторан и в личной беседе передал ультиматум, якобы исходящий от Дорофеева. Со слов Натарова его руководители потребовали от меня проиграть в Арбитражном суде Москвы дело, в котором я требовал запретить Воронину и Копелеву разделить АО „ДСК-1“ на пять маленьких обществ и так распродать комбинат маленькими частями. В том же разговоре Натаров „по-дружески“ рекомендовал мне пока уехать из России, что я и сделал».
«„Бутик ФСБ“ берется за вопросы любой сложности и действует крайне жестко. „Ни невиновность, ни территориальность, ни сроки, ни другие обстоятельства значения не имеют. Называется дело, и „фэйсы“ оценивают свою помощь в нем, — рассказывает эксперт, пожелавший сохранить свое имя в тайне. — Это может быть, например, действующее уголовное дело, по которому вынесен отказной материал. Силовики найдут повод его возобновить и к чему придраться, чтобы подвести человека под срок. Если нужно возбудить новое уголовное дело, подберут статью, найдут, на кого из подконтрольных людей в полиции, СК или судей надавить и через кого лучше действовать, чтобы было наверняка“». (Собеседник)
Помимо фигур Дорофеева и Медоева, ключевым объектом расследования Голунова выступило ГБУ «Ритуал». Согласно финансовой отчетности, ежегодный доход «Ритуала» от платных услуг в последние три года составлял от 1,7 до 3 миллиардов рублей. В июле 2015 года руководители трех департаментов города Москвы (здравоохранения, городского имущества, торговли и услуг) x предоставили право безвозмездного срочного пользования на помещения городских больниц Государственному бюджетному учреждению «Ритуал», которое занимается предоставлением похоронных услуг. На практике это позволило ГБУ «Ритуал» выгнать из моргов своих конкурентов (многочисленных ритуальных агентов) и отказаться от расходов на рекламу, монополизировав рынок.
Этим преференции «Ритуалу» со стороны Правительства Москвы не ограничились. Спустя два года в рамках программы по улучшению системы похоронного обслуживания в городе учреждение получило эксклюзивное право на выдачу разрешений на установку надмогильных сооружений. Иными словами, ГБУ «Ритуал» перешел полный контроль за тем, кому можно, а кому нельзя заниматься установкой памятников и надгробий на кладбищах. Чтобы получить заказ, компании были вынуждены полностью информировать ГБУ «Ритуал» о своей деятельности.
Организация по защите прав потребителей в сфере ритуально-похоронных услуг «Верум» направила жалобу в управление Федеральной антимонопольной службы Москвы. Несмотря на то что компании-конкуренты были вынуждены предоставлять «ГБУ» Ритуал данные, составляющие коммерческую тайну, ФАС счел постановление Правительства Москвы полностью соответствующим антимонопольному законодательству.
Преференции, которые получило ГБУ «Ритуал», тем не менее не столь удивительны, учитывая тесную связь его руководства с Федеральной службой безопасности. Например, как уже упоминалось выше, ближайший помощник первого заместителя директора «Ритуала» Валериана Мазараки, Александр Гаракоев, пришел в ГБУ «Ритуал» с должности начальника базы материально-технического снабжения погрануправления ФСБ России, расквартированной в Ставрополе.
В 1990—2000-х годах Валериан Мазараки со своим братом Львом Мазараки жил в Ставрополье, где занимался бизнесом. В частности, братьям принадлежала алкогольная компания «Альянс». В начале 2010-х годов они переехали в Москву, где Лев Мазараки стал совладельцем «Вестинтербанка». Одним из соучредителей последнего был экс-сотрудник госбезопасности Николай Дорофеев (известно, что он окончил академию КГБ). Источники «Медузы» в похоронной отрасли полагают, что он является отцом главы управления ФСБ по Москве и Московской области Алексея Дорофеева.
С назначением Валериана Мазараки на руководящую должность в ГБУ «Ритуал» заведовать московскими кладбищами стали его многочисленные знакомые. Их объединяло отсутствие профессионального опыта, а также происхождение — большинство из них были выходцами из Ставропольского края или являлись экс-сотрудниками силовых структур. Так, например, замдиректора ГБУ «Ритуал» по безопасности был назначен Альберт Утакаев, бывший начальник пограничных войск ФСБ в Карачаево-Черкесии. Руководителем одного из подразделений «Ритуала» стал Иван Лабода, возглавлявший крымское подразделение Военторга. В общей сложности «Медуза» связывает с Мазараки двенадцать человек, получивших должности в ГБУ «Ритуал».
Протокол совещания руководства департаментов правительства Москвы. Источник: Центр «Досье»
Распоряжение правительства Москвы. Источник: mos.ru
Обращение «Верум» к руководителю УФАС Москвы. Источник: Центр «Досье»
В правительстве Ставропольского края ранее также работал Дмитрий Евтушенко — заместитель Романа Каратаева, курирующий похоронную отрасль в Главном управлении региональной безопасности Подмосковья. Евтушенко ранее руководил компанией «Военторг-Юг», в которой работал Сергей Селюков (директор одного из подразделений ГБУ «Ритуал», который участвовал в схемах по выводу денег из нескольких московских банков).
Более того, монопольный контракт на охрану московских кладбищ получило ЧОП «Альфа-Хорс», которым владеет 28-летняя Эмилия Лешкевич, родственница жены Льва Мазараки Анастасии. В 2016 году Лешкевич учредила Первую ритуальную компанию (ПРК), которая впоследствии выиграла несколько контрактов на оказание транспортных услуг от ГБУ «Ритуал».
Хотя связь главы УФСБ по Москве и области Алексея Дорофеева и его окружения с похоронным бизнесом не вызывает сомнения, сам Голунов в июне 2020 года заявил, что больше не считает Дорофеева инициатором его уголовного дела. Альтернативную версию причин преследования журналиста выдвигала и «Новая Газета». По информации издания, сотрудники нескольких служб УСБ ФСБ начали разрабатывать Марата Медоева еще в 2016 году после массовой драки на Хованском кладбище, в результате которой 29 человек получили ранения разной степени тяжести, а трое — скончались. Как писали СМИ, причиной конфликта стала конкуренция за уборку кладбища.
Источник: YouTube/sibiriakoff
«Новая Газета» выдвинула версию, что драка была спровоцирована специально, чтобы дать УСБ ФСБ и его куратору Олегу Феоктистову повод начать разработку Марата Медоева. Будучи помощником Дорофеева, Медоев активно занимался реформированием ГБУ «Ритуал», в чьем ведении находится Хованское кладбище. В 2015 году пост директора ГБУ по приглашению Медоева занял Артем Екимов, ранее служивший старшим оперуполномоченным Главного управления экономической безопасности и противодействию коррупции МВД, откуда он ушел незадолго до разгрома управления в связи с делом Дениса Сугробова. По словам источника «Медузы» из окружения Сугробова, «еще в 2013 году Сугробов предполагал, <…> что Екимов возглавит московскую похоронную службу, поскольку является другом Марата Медоева, помощника главы управления ФСБ по Москве и Московской области. Более того, Сугробову сообщали его знакомые из администрации президента, что назначение Екимова якобы лоббировал сам глава УФСБ Алексей Дорофеев». Информацию о том, что именно Дорофеев стоял за назначением Екимова директором ГБУ «Ритуал», «Медузе» подтвердили еще несколько источников в правоохранительных органах, а также знакомые Медоева.
Полковник УСБ ФСБ Альберт Степыгин взял в разработку сотрудников УФСБ по Москве и области и подконтрольных им коммерсантов, однако тогда довести дело до конца не удалось: летом 2016 года, после неудачных оперативных мероприятий в отношении главы ФТС Бельянинова Олег Феоктистов был откомандирован в «Роснефть». Одновременно с этим Сергей Королев, возглавлявший УСБ, продвигался по службе — он занял пост начальника Службы экономической безопасности ФСБ и стал кандидатом на должность заместителя директора спецслужбы. Необходимо отметить, что несмотря на то, что в УСБ Феоктистов был заместителем Королева, генералов относят к конкурирующим группировкам внутри ФСБ. Феоктистов является человеком, приближенным к главе «Роснефти» Игорю Сечину, а Королев связан с Анатолием Сердюковым и Николаем Патрушевым. По мнению политолога Татьяны Становой, именно из-за Королева Феоктистов не смог вернуться в ФСБ после скандала с участием в аресте министра экономического развития Алексея Улюкаева.
«Новая Газета» предполагает, что Алексей Дорофеев и Марат Медоев на самом деле не имели отношения к фабрикации уголовного дела в отношении Голунова, а операция была спланирована при участии сотрудников УСБ ФСБ, а также Олега Феоктистова и его соратника — главы управления «К» СЭБ Ивана Ткачева, чтобы подставить Королева и его людей:
«Наркотики в рюкзаке Голунова появились в результате действий лиц, участвовавших в оперативной комбинации, но не имевших отношения к отделу наркоконтроля.
Главной целью этой игры было снятие с дистанции одного из претендентов на пост первого заместителя директора ФСБ, а средством ее достижения — манипуляция отдельными сотрудниками полиции и информационным потоком, ориентированным на президента. Однако вместе с этой целью авторы решают сразу несколько побочных задач: бьют по УФСБ по Москве и Московской области, срывают планы московской мэрии на сентябрьские выборы и ставят под вопрос будущее министра Колокольцева. Наконец, создают условия для давления на многих журналистов, принимавших активное участие в организации акций в поддержку Голунова. Это похоже на игру в сквош, где при грамотном ударе о стену мяч проследует по необходимой траектории, задев рикошетом сразу несколько плоскостей".
Как сообщает «Новая Газета», 11 июня, в день, когда дело Ивана Голунова было прекращено, имя Сергея Королева пропало из приуроченного ко Дню России указа президента о присвоении воинских званий. После того как Голунов вышел на свободу, издатели «Медузы» обратились к читателям с просьбой не выходить на запланированный на следующий день несогласованный митинг в поддержку журналиста и против фальсификации уголовных дел о наркотиках. Сам Голунов впоследствии стал потерпевшим по уголовному делу против полицейских, участвовавших в подбросе наркотиков, и был взят под государственную охрану ФСБ, которой обычно занимается шестая служба УСБ.
Таким образом, преследование Ивана Голунова дает возможность наблюдать два параллельных процесса, происходящих внутри ФСБ. С одной стороны, в результате расследований и возникшего вокруг дела ажиотажа стало известно о личных бизнес-интересах сотрудников московского УФСБ и «крышевании» ими рынка похоронных услуг. С другой — версия о том, что обвинения были сфабрикованы дважды (против Голунова и в более широком смысле против Сергея Королева и его людей), демонстрирует не только запутанность интриг внутри ФСБ, но и то, какое влияние внутрикорпоративные противоречия в спецслужбе могут иметь на жизнь общества и отдельных граждан.
