ФСБ, как и сама жизнь, не стоит на месте. Именно поэтому доклад «Лубянская Федерация» задумывался не как одноразовая публикация, а как обновляющийся и дополняющийся проект. Для того чтобы иметь возможность оценить развитие ФСБ в перспективе, необходимо в первую очередь отслеживать ключевые изменения в работе службы, новые и продолжающиеся противостояния между группировками внутри нее, важные перестановки и непрекращающееся участие ФСБ в репрессивной политике Кремля. Все перемены и ключевые новости о ФСБ за полгода с момента публикации доклада собраны в этом обзоре.
Доклад Центра «Досье» о роли ФСБ в современной России содержал множество свидетельств бывших и действующих сотрудников спецслужбы, силовиков и госслужащих. Совпадение или нет, но ровно через три недели после публикации единороссы Василий Пискарев и Дмитрий Вяткин внесли на рассмотрение Госдумы законопроект о профессиональной тайне ФСБ. Парламентские чтения и подписание закона президентом заняли меньше месяца. В соответствии с новым законом, несекретную информацию о ФСБ можно будет разглашать лишь после проведения самой спецслужбой экспертной оценки о том, что публикация этих сведений не угрожает безопасности ФСБ. Что именно входит в понятие «профессиональной тайны» определяет руководство ФСБ, сама норма при этом распространяется как на действующих, так и на бывших сотрудников спецслужбы, а также на военных и госслужащих.
«Помимо большой правовой неопределенности, здесь имеется опасный пробел. Известно, что к сведениям, порочащим репутацию, Верховный суд относит, прежде всего, сведения о нарушении закона. Сегодня сведения о нарушении законности запрещено засекречивать — об этом четко сказано в законе „О гостайне“. Но, поскольку новый закон определяет, что профессиональная тайна не включает в себя гостайну, получается, что сведения о нарушении законности могут быть скрыты профессиональной тайной», — заявил в комментарии РБК бывший глава СПЧ Михаил Федотов.
Таким образом, руководство страны послало силовикам и другим служащим однозначный сигнал о недопустимости несанкционированного общения с расследователями и попыталось обезопасить себя от дальнейших разоблачений. Впрочем, источники «Досье» в ФСБ считают, что с учетом коррумпированности спецслужбы избежать утечек практически невозможно. События, последовавшие за принятием закона (например, расследование об отравлении Алексея Навального, которое во много базировалось на купленных биллингах звонков сотрудников ФСБ), лишь подтверждают этот тезис.
В декабре 2020 года Госдума приняла еще один закон, направленный на защиту данных силовиков и судей. Проект внесли те же единороссы Дмитрий Вяткин и Василий Пискарев, а также депутат от ЛДПР Дмитрий Савельев. Поправки в законодательство позволяют силовым структурам засекречивать данные о своих сотрудниках и их близких, даже если их жизни не угрожает опасность. Операторам персональных данных, в том числе официальным государственным органам, запрещено выдавать информацию о засекреченных сотрудниках, их близких, а также их имуществе.
4 июля 2020 года вступили в силу многочисленные поправки в Конституцию. Помимо «обнуления» президентских сроков, ограничения действия международного права, упоминания бога и закрепления «семейных ценностей», основной закон в новой редакции предусматривал запрет на второе гражданство для госслужащих. Для уточнения этой нормы был принят ряд поправок в федеральные законы: в частности, запретить второе гражданство и иностранный вид на жительство собирались и для сотрудников ФСБ. Однако под действие нового закона попали не все: в качестве специального исключения некоторым офицерам ФСБ и СВР все же разрешается присягнуть на верность другой стране, но лишь со специального разрешения руководства служб и строго в оперативных целях.
Первый зампредседателя думского комитета по безопасности и противодействию коррупции Эрнест Валеев объяснил «Ведомостям», что эта лазейка предусмотрена для защиты «нелегалов» — особо секретных сотрудников внешней разведки, которым для выполнения своих задач необходимо притворяться добросовестными гражданами других стран. Однако «нелегалы» работают в СВР, поэтому необходимость второго гражданства для оперативных задач ФСБ это никак не объясняет. Как уже рассказывал Центр «Досье», сотрудники ФСБ также выполняют задачи за границей — некоторые источники даже называют Пятую службу (Служба оперативной информации и международных связей) полноценным конкурентом СВР и ГРУ. Чаще всего зарубежными операциями в ФСБ занимаются либо группы «туристов», выезжающих за границу с некой миссией, либо сотрудники, внедренные в дипломатические представительства России, которым иметь второе гражданство было бы странно (подробнее — ФСБ за границей). На зарубежных агентов ФСБ новые положения закона и так не распространялись бы, поскольку они не считаются сотрудниками и чаще всего даже не получают оплату.
«Агент для ФСБ сильно отличается от сотрудника, — рассказывает бывший внештатник спецслужбы. — Сотрудник работает официально и получает зарплату. Агенты вербуются. К примеру, есть некая ОПГ и мы выбираем одного из бандитов, зная, что он совершил какое-то преступление, переманиваем его на свою сторону методами угроз и шантажа. Ему говорят: будешь работать на нас, мы тебя не тронем, уголовный срок ты не получишь, а откажешься — посадим. Зарплата ему не платится, и никакого человеческого отношения к нему вообще нет, его считают просто за расходный материал».
Подробнее пояснять, какие именно оперативные задачи требуют от сотрудников ФСБ наличия второго гражданства, в ведомстве не стали.
Как сообщило в феврале 2021 года издание РБК, в МВД планируют объединить оперативно-поисковое бюро (занимается наружным наблюдением) с бюро специальных технических мероприятий (занимается прослушкой и получением доступа к электронным устройствам). Это позволит ФСБ усилить свой контроль над оперативными мероприятиями МВД и получить практически неограниченный доступ к данным о россиянах.
«Источник в МВД рассказал, что контроль над двумя ключевыми подразделениями полиции позволит ФСБ полностью курировать оперативно-разыскную деятельность в стране и сосредоточить в руках службы возможность контроля над любым гражданином не только техническими, но и оперативными методами.
«Федеральная служба получит доступ к базе данных, в которой содержится информация обо всех оперативных разработках МВД с 1990-х годов», — отметил источник. Сейчас этот доступ затруднен правилами обмена оперативной информацией между ведомствами, рассказал собеседник. По его словам, чтобы сотрудник ФСБ мог получить сведения из этой базы данных, ему необходимо делать запрос на уровне руководства" (РБК).
Изменения разработали сотрудники ФСБ и МВД. По их задумке оперативно-поисковое бюро должно войти в состав бюро специальных технических мероприятий. Таким образом, объединенной структурой будет руководить глава БСТМ Михаил Литвинов, который, по информации «Коммерсанта», до назначения в МВД работал на руководящей должности в ФСБ. Как пишет РБК, концепцию слияния двух подразделений могут озвучить на коллегии МВД в марте 2021 года.
Еще один законопроект, который может предоставить ФСБ более широкий доступ к данным россиян, разработали в Министерстве цифрового развития, связи и массовых коммуникаций (Минцифры). В ведомстве предлагают вывести из-под понятия тайны связи сведения о геолокации мобильных устройств. Таким образом, силовики смогут получать эти данные напрямую от операторов связи без решения суда.
Замглавы Минцифры Олег Иванов объяснил РБК, что изменения в законодательстве необходимы для оперативного поиска пропавших людей. Однако на данный момент неизвестно, ограничивает ли законопроект список случаев, в которых силовые органы могут потребовать от операторов передать им данные о геолокации.
Во время поиска пропавших людей быстрый доступ к информации о местоположении телефона действительно может спасти жизнь человека. Тем не менее закон может расширить возможности незаконной слежки для спецслужб. Как ранее рассказывал Центру «Досье» источник в силовых структурах, уже сейчас сотрудники Оперативно-поискового управления ФСБ (а также ряда других подразделений) за взятки предлагают частным лицам широкий спектр услуг по «пробиву» практически любого жителя России — в частности, с помощью городских систем распознавания лиц и автомобильных номеров (подробнее — Оперативно-поисковое управление). Сейчас сотрудникам приходится оформлять мероприятия как оперативно-розыскную деятельность и при необходимости получать разрешение суда. Если поправки Минцифры окажутся слишком размытыми, они существенно облегчат эту процедуру для коррумпированных сотрудников ФСБ.
Как пишет РБК, сейчас законопроект направлен на согласование в ФСБ и Минэкономики, после чего он будет вынесен на обсуждение в Госдуму.
Одновременно с юридическими изменениями в ФСБ происходили и кадровые перестановки, хотя начать следует не с самой спецслужбы, а с надзирающего за ней ведомства.
Еще в январе 2020 года в Генпрокуратуре начались масштабные перемены: после почти четырнадцати лет на посту отправился в отставку генпрокурор Юрий Чайка. Его место занял бывший зампредседателя Следственного комитета Игорь Краснов, известный своей работой по громким уголовным делам, а также тесной дружбой с Иваном Ткачевым — одиозным начальником управления «К» Службы экономической безопасности ФСБ. Возглавив Генпрокуратуру, Краснов принялся избавляться от доставшихся ему в наследство от Чайки заместителей. Одним из первых от должности был освобожден куратор ФСБ Леонид Коржинек. На его место Краснов выдвинул своего приближенного — еще одного выходца из СК Анатолия Разинкина. Наконец, 1 января 2021 года в отставку по выслуге лет ушел один из долгожителей Генпрокуратуры — 70-летний Виктор Гринь, некогда вступивший в открытую конфронтацию с ФСБ (подробнее — дело Шестуна). Ждать повторения подобных противостояний в ближайшее время, скорее всего, не приходится: Игорь Краснов, судя по всему, дружелюбно настроен по отношению к спецслужбе (или отдельным ее представителям), а самой прокуратуре недостает аппаратного веса для того, чтобы независимо и полноценно надзирать за соблюдением закона в ФСБ.
Одной из самых «неспокойных» перемен в самой спецслужбе стала отставка начальника следственного управления ФСБ Михаила Шишова. Он покинул свой пост в связи с выходом на пенсию по выслуге лет, однако, как рассказывает источник «Досье», в действительности руководство ФСБ было недовольно работой Шишова. Основной причиной претензий стала его роль в несостоявшемся уголовном деле против следователя Рустама Миниахметова, тесно связанного с главой управления «К» Иваном Ткачевым. Разработку против Миниахметова проводило одно из подразделений ФСБ, однако именно Михаил Шишов передал материалы в Следственный комитет для возбуждения уголовного дела. Руководство спецслужбы посчитало эти действия «выносом сора из избы», и в августе 2020 года Шишов покинул свой пост. Пока что временно управляет следствием ФСБ его бывший заместитель — Василий Петухов, чья жена, как выяснили «Открытые Медиа», руководит крайне успешным туристическим бизнесом с миллиардными оборотами. Само дело Миниахметова и его многочисленные перипетии заслуживают отдельного исследования в рамках доклада.
В середине 2020 года стали курсировать слухи о грядущей отставке долгожителя ФСБ — первого заместителя директора службы Сергея Смирнова, который в свое время был начальником Александра Бортникова в УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. 12 октября Смирнову исполнилось 70 лет (это предельный срок службы в ФСБ), а 22 октября Владимир Путин подписал указ о его отставке. В роли первого зама Смирнов курировал Службу экономической безопасности, Службу по защите конституционного строя и противодействия терроризму, а также Департамент военной контрразведки, являясь одним из самых влиятельных людей во всей ФСБ. Впрочем, подведомственные ему подразделения уже давно сотрясали скандалы: стоит вспомнить одно только дело сотрудников управления «К» СЭБ Кирилла Черкалина и Дмитрия Фролова, которые, по словам некоторых очевидцев, брали Смирнова с собой на переговоры с банкирами и обнальщиками (подробнее — дело Черкалина).
В январе 2021 года на сайте «Российской газеты» (официального печатного органа правительства) ненадолго появилась заметка об отставке главы ФСО Дмитрия Кочнева. В ней упоминалось, что Кочнева переводят на некую должность в ФСБ. Спустя несколько часов редакция удалила новость и опубликовала официальное опровержение. СМИ предполагали, что главе ФСО собирались отдать пустующее после отставки Сергея Смирнова кресло первого заместителя директора ФСБ, однако в последний момент назначение сорвалось.
4 марта 2021 года интрига, наконец, разрешилась: первым заместителем Александра Бортникова был назначен Сергей Королев, ранее возглавлявший Службу экономической безопасности ФСБ (ее в свое время возглавлял сам Бортников, а также его предшественник Николай Патрушев).
Временным руководителем Службы экономической безопасности был назначен первый замначальника СЭБ Сергей Алпатов (подробнее об Алпатове — Управление «М»). Подробнее— Алпатов из ФСБ, Антонов из Тимошкино.
За минувшие полгода сменилось шесть начальников региональных управлений ФСБ.
В августе 2020 года Олег Усов сменил Сергея Кменного на посту главы УФСБ по Ставропольскому краю. Ранее Усов возглавлял УФСБ по Дагестану, а до этого работал в североосетинском управлении и руководил УФСБ по Кабардино-Балкарии. Сергея Кменного в рамках «ротации кадров» направили на другую должность.
Тогда же сменился глава ульяновского управления ФСБ: вместо Владимира Шаповала им стал полковник Дмитрий Разумов. Оба они являются выходцами из центрального аппарата ФСБ.
Под конец 2020 года произошли перестановки в УФСБ по Архангельской области. Новым начальником стал бывший первый замруководителя Астраханского УФСБ Владимир Рындя. Его предшественник Дмитрий Морковских отправился служить в другой регион. Как отмечают местные СМИ, выходцы из ФСБ заняли и другие важные посты в Архангельске: так, руководителем города стал подполковник в отставке Дмитрий Морев, а бывший чекист Игорь Шумилов возглавил контрольно-ревизионное управление горадминистрации.
В январе 2021 года президент Путин поменял местами нескольких руководителей региональных управлений спецслужбы. Пост начальника УФСБ по Томской области занял бывший замглавы воронежского управления полковник Олег Трофимов. Его предшественник Дмитрий Иванов из Томска отправился руководить челябинским управлением ФСБ. Эта должность, в свою очередь, освободилась после того, как предыдущего главу челябинского УФСБ генерал-лейтенанта Сергея Сизова назначили главой УФСБ по Новосибирской области.
Впрочем, законодательные новшества и кадровая ротация мало поменяли суть повседневной работы спецслужбы. Внутри ФСБ не прекращается конкуренция различных группировок (а перестановки ее лишь усиливают), одновременно с этим спецслужба все также продолжает участвовать в масштабных политических репрессиях, а ее отдельные сотрудники и связанные с ними лица уходят от ответственности за преступления и богатеют.
Одним из самых громких уголовных дел спецслужбы в 2020 году стало обвинение бывшего журналиста «Коммерсанта» Ивана Сафронова в государственной измене. По версии ФСБ, Сафронов якобы был завербован чешской разведкой в 2012 году, а спустя пять лет получил задание о «сборе и передаче информации о военно-техническом сотрудничестве России со странами Африки, а также о деятельности Вооруженных сил России на Ближнем Востоке». Конечным получателем данных, как утверждает следствие, являлись США.
За несколько месяцев до ареста Сафронов стал советником главы «Роскосмоса» Дмитрия Рогозина, однако в госкорпорации поспешили заверить, что доступа к секретным сведениям экс-журналист не имел, а обвинения не связаны с его работой. Впрочем, с этим не согласился Владимир Путин, заявивший на встрече с правозащитниками, что Сафронова преследуют именно за передачу данных из «Роскосмоса», а не журналистскую деятельность. Спустя несколько дней газета «Ведомости» сообщила, что ознакомилась с текстом постановления о привлечении Сафронова в качестве обвиняемого и не нашла там упоминаний госкорпорации. Тем не менее низкий уровень осведомленности президента о громком деле Сафронова может свидетельствовать о том, что сотрудники ФСБ, стоящие за преследованием экс-журналиста, докладывают ему неполную или искаженную информацию.
В пользу версии о том, что преследование Сафронова связанно именно с его журналистской деятельностью, свидетельствует и поведение сотрудников ФСБ. Так, адвокат Сафронова Иван Павлов заявил, что следователь ФСБ предлагал ему заключить досудебное соглашение в обмен на раскрытие источников журналиста. В феврале 2020 года сам Сафронов дал интервью «Коммерсанту» и заявил, что ФСБ вела за ним постоянную слежку как минимум пять лет, пока он работал журналистом. Кроме того, он пожаловался, что за шесть месяцев содержания под стражей в СИЗО «Лефортово» следствие так и не разъяснило ему точную суть предъявленных ему обвинений (подробнее о нарушениях в делах о госизменах), не ознакомило со всеми материалами дела и отказывает ему в свиданиях с близкими.
Дела о госизмене традиционно сопряжены с повышенной секретностью, доходящей до абсурда: фигурантам зачастую так и не рассказывают, в чем конкретно их обвиняют, а адвокатам запрещают общаться с прессой, незаконно обязывая дать подписку о неразглашении данных следствия (в законодательстве определено лишь право следователя брать такую подписку, однако обязанность защитника дать ее не предусмотрена). Дело Сафронова лишь подтверждает эту тенденцию — в августе 2020 года врио главы Следственного управления ФСБ Василий Петухов обратился в Минюст с просьбой привлечь адвокатов Сафронова к ответственности за отказ от дачи подписки о неразглашении данных следствия. Сами адвокаты посчитали это требование незаконным.
«Если палата Москвы признает отказ давать подписку дисциплинарным проступком, это серьезно повлияет на защиту по всем уголовным делам, — заявил Би-би-си защитник Сафронова Евгений Смирнов. — Гласность является серьезным инструментом. Фактически нам предлагают добровольно отказаться от своего законного права обращаться к общественности через СМИ для защиты Ивана. При этом ФСБ активно комментирует это дело, выпускает пресс-релизы, выкладывает в сетях видео. Но хотят, чтобы мы не давали никаких комментариев. Я надеюсь, профессиональное сообщество нас поддержит и не создаст опасный прецедент, позволяющий связать руки и заткнуть рты при работе защиты в резонансных делах».
Впоследствии адвокатские палаты прекратили преследование защитников Сафронова.
31 октября 2018 года 17-летний анархист Михаил Жлобицкий подорвал себя в приемной УФСБ по Архангельской области. В своем предсмертном обращении он написал, что пошел на это в знак протеста против фабрикации уголовных дел и пыток в ФСБ. В результате теракта сам школьник погиб, еще трое сотрудников спецслужбы получили ранения. Однако последствия самоподрыва этим не ограничились.
Действия школьника вызвали сочувствие и поддержку среди пользователей сети: некоторые называли его «героем», некоторые — осторожно заявляли, что понимают причины, толкнувшие анархиста на этот поступок. Региональные управления ФСБ не оставили эти высказывания незамеченными: по всей России уже четвертый год безустанно возбуждаются уголовные дела на случайных людей, которые высказывались о поступке Михаила Жлобицкого без ярко выраженного осуждения.
Одним из самых громких дел стало преследование псковской журналистки Светланы Прокопьевой, которая в одной из своих публикаций связала действия Жлобицкого с действиями силовиков. «Я не признаю вину и считаю свое уголовное дело банальной местью обиженных силовиков. В том тексте я возложила на них самих ответственность за архангельский взрыв. Я написала о том, что репрессивное государство дождалось ответной реакции. Что жестокая правоохранительная политика ожесточает граждан. Что заблокированные законные пути выталкивают энергию протеста вот в такое, общественно-опасное, русло», — пояснила свою позицию журналистка.
Из материалов дела Прокопьевой стал известен механизм возбуждения подобных уголовных дел. Как пишет РБК, «преследование Прокопьевой началось с того, что 7 ноября „автоматизированная система мониторинга средств массовых коммуникаций“ в ФГБУ „Главный радиочастотный центр“, среагировав на слова „террорист“ и „взрыв“, обнаружила статью с возможными признаками преступления».
6 июля 2020 года суд приговорил журналистку к штрафу в 500 тысяч рублей. На тот момент было известно более чем о десяти людях, ставших фигурантами подобных уголовных дел. С тех пор список вырос почти вдвое.
В июле 2020 года суд приговорил неназванного омича к штрафу в размере 350 тысяч рублей. Как уточнили в пресс-службе Омского УФСБ, он «при обсуждении трагедии в паблике соцсети „ВКонтакте“ одобрительно высказывался о данном деянии, назвал действия преступника правильными».
Спустя три дня был арестован житель Санкт-Петербурга Александр Меркулов. По версии следствия, он в течение года публиковал комментарии о Михаиле Жлобицком в одном из сообществ «ВКонтакте».
15 октября 2020 года суд приговорил Сергея Арбузова из Вологды к пяти годам колонии строгого режима. Как установило следствие, мужчина оставил несколько комментариев под записью о поступке Жлобицкого, в которых указал, что школьнику нужно дать звание «Героя России» и выразил восхищение его поступком. Арбузов раскаялся и указал на наличие у него несовершеннолетних детей, однако суд отправил его в колонию.
В ноябре 2020 года СМИ сообщили о неназванном жителе карельского города Сегежа, против которого было возбуждено уголовное дело об оправдании терроризма. Он признал вину и был отпущен под подписку о невыезде.
В том же месяце суд приговорил краснодарца Валерия Климченко к четырем годам лишения свободы. Его обвиняли в том, что он назвал действия Жлобицкого подвигом, а также оскорбил нескольких представителей власти. Сам Климченко свою вину не признал.
В феврале 2021 года стало известно об уголовном деле против иркутского активиста Дмитрия Надеина. Мужчину с инвалидностью отправили в СИЗО, поскольку, как выяснила Тайга. инфо, он поделился в своих социальных сетях новостью о том, что суд приговорил другую активистку к штрафу за оправдание поступка Жлобицкого. Надеин добавил, что у сотрудников ФСБ нет других дел, кроме как «бегать по соцсетям и искать» репостнувших сообщение о теракте в Архангельске. Этот комментарий и послужил причиной его преследования.
Всего, по данным ОВД-Инфо, по состоянию на начало февраля 2021 года в России насчитывалось более 20 людей, которых преследуют за комментарии относительно действий анархиста Михаила Жлобицкого. Можно предположить, что на этом вендетта ФСБ не закончится: поскольку мониторинг интернета осуществляется не вручную, а с помощью специальной программы, для выявления следующей «жертвы» силовикам не приходится прикладывать почти никаких усилий, а раскрытое дело об оправдании терроризма хорошо смотрится в отчетности регионального управления. Кроме того, массовое преследование случайных людей помогает запугать граждан, осмелившихся высказать свое мнение — пусть даже и нейтральное. «Есть четкая установка: не бывает такого, что от нас кто-то уходит», — добавляет бывший сотрудник ФСБ.
Отравление Алексея Навального стало одним из самых громких скандалов с участием ФСБ не только за прошедшие полгода, но и вообще в новейшей истории России. Никогда раньше участие спецслужб в атаках на политических оппонентов режима не было столь подробно задокументировано.
Алексею Навальному стало плохо во время полета из Томска в Москву 20 августа 2020 года. Самолет совершил экстренную посадку в Омске, где политика госпитализировали в местную больницу и ввели в искусственную кому. Уже тогда соратники оппозиционера сообщали, что в медучреждении находятся посторонние люди в штатском, отдающие приказы врачам. Первые два дня больница отказывалась отдавать политика родственникам для транспортировки в берлинскую больницу «Шарите», однако позднее Навальный все же смог вылететь в Германию. Из искусственной комы его вывели лишь спустя три недели, а реабилитация заняла несколько месяцев.
В начале сентября правительство Германии заявило, что специальная лаборатория Бундесвера выявила в анализах политика следы нервно-паралитического боевого яда группы «Новичок», который уже применялся для отравления экс-сотрудника ГРУ Сергея Скрипаля. Позже эти же данные подтвердили исследования других европейских стран. 14 декабря The Insider, Bellingcat, CNN и Der Spiegel опубликовали расследование, в котором утверждали, что за отравлением Навального стояло специальное подразделение ФСБ, специализирующееся на химическом оружии. По словам расследователей, в операции по отравлению политика участвовали начальник Института криминалистики ФСБ генерал-майор Кирилл Васильев, глава Центра спецтехники ФСБ Владимир Богданов, а также оперативники, медики и специалисты по отравляющим веществам — Станислав Макшаков, Олег Таякин («Тарасов»), Алексей Александров («Фролов»), Иван Осипов («Спиридонов»), Константин Кудрявцев («Соколов»), Алексей Кривощеков, Михаил Швец («Степанов») и Владимир Паняев.
По данным расследования, как минимум с 2017 года сотрудники ФСБ следовали за Навальным в поездках по России, а летом 2020 года предприняли неудачную попытку отравить его в Калининграде, где он отдыхал с женой Юлией. К такому выводу журналисты пришли, изучив данные о перемещениях и биллинги силовиков. Еще одним подтверждением расследования стал разговор Алексея Навального с одним из участников группы (который, скорее всего, сам не являлся сотрудником ФСБ) Константином Кудрявцевым. В беседе с политиком, который представился помощником Николая Патрушева, Кудрявцев рассказал, что ездил в Омск очищать одежду Навального после отравления, а сам яд был нанесен на гульфик нижнего белья политика.
«Видеоролик является подделкой. Использование способа подмены номера абонента — известный прием иностранных спецслужб, ранее не раз апробированный в антироссийских акциях, позволяющий исключить возможность установки реальных участников разговора», — заявили в ФСБ, несмотря на то что реальные участники разговора были запечатлены на опубликованной Навальным видеозаписи, а подмена номера абонента доступна любому желающему при помощи специальных сервисов.
Позже расследователи заявили, что та же самая группа могла быть причастна к смертям журналиста Тимура Куашева в Нальчике в 2014 году, дагестанского активиста Руслана Магомедрагимова в 2015 году, политика Никиты Исаева в 2019 году и двум попыткам отравить журналиста Владимира Кара-Мурзу-младшего в 2015 и 2017 годах.
Один из источников Центра «Досье», связанных со спецслужбой, подтвердил наличие специальных подразделений ФСБ, занимающихся убийствами. По его словам, они называются «негласными оперативными боевыми группами».
