Применение пыток тесно связано с историей спецслужб России. Как известно, органы госбезопасности советского периода широко использовали силовые и психологические методы давления на арестованных, а на поздних этапах развития СССР в ход была пущена и так называемая «карательная психиатрия».
До принятия в 1922 году первых уголовного и уголовно-процессуального кодексов РСФСР органам ВЧК для вынесения решения о ликвидации не требовалось руководствоваться какими-либо правовыми нормами, кроме так называемого «революционного сознания». Поэтому пытки в период существования ВЧК зачастую применялись для издевательства над арестованными. Материалы «Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков» Фельштинский Ю. Г. «Красный террор в годы гражданской войны». Лондон, 1992 год × показывают, что крайне изощренные пытки ВЧК в подавляющем большинстве не имели никакой цели и были личной инициативой чекистов, значительная часть из которых впоследствии применяла их уже в системе органов ГПУ и НКВД.
С окончанием периода гражданской войны и началом использования судов, пыточная практика в органах ГБ стала в основном обосновываться следственной необходимостью и применяться для получения от арестованного необходимых показаний, признаний и подтверждения сфабрикованных обвинений. Следователи, использовавшие пытки, назывались «колольщиками» Заявление замнаркома М. П. Фриновского Л. П. Берии, АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 373. Л. 3—44. × . Пытки были официально санкционированы и рекомендованы высшим руководством страны. Иосиф Сталин лично многократно, устно и письменно требовал избивать арестованных. В 1939 году Сталин даже отправил телеграмму в адрес партийного и силового руководства, в которой объяснил необходимость и правомерность «физического воздействия» на арестованных.
Основным видом пыток были изощренные избиения. Иногда арестованный оказывался настолько искалечен, что не имело смысла оставлять его в живых. Например, секретаря ЦК КБАССР Бетала Калмыкова следователь Александр Хват избил так, что он потерял способность разговаривать. Избиения осуществлялись с использованием различных бытовых и специальных предметов. Например, секретарь Берии Мамулов хранил резиновые дубинки для избиений допрашиваемых
АСД Мамулова, ЦА ФСБ ×
. Следователи Кримян и Савицкий били плетями
АСД Кримяна, Савицкого, Надараи и др., ЦА ФСБ ×
, а Кобулов избивал шомполами и палками
АСД Кобулова А.З., ЦА ФСБ ×
. Большинством следователей использовали для пыток подручные средства: стулья, пресс-папье, рукояти пистолетов, наручники, провода или же предметы одежды — ремни, пряжки, каблуки
Следует отметить, что пытки вне следственных целей, ради причинения боли, также применялись к людям, уже отбывающим заключение, и даже к приговоренным к смерти непосредственно перед казнью. Например, члена ЦИК Эйхе перед расстрелом следователи Родос и Эсаулов избили так что у него вытек глаз АСД Родоса, ЦА ФСБ (свидетельские показания Баштакова по делу Родоса) × . По признанию наркома Ежова, председателю Госбанка Марьясину отрезали ухо, нос, выкололи глаз АСД Дагина, ЦА ФСБ (по материалам допроса в отношении Ежова) × . После приговора и попадания осужденного в систему ГУЛАГа, пытки могли применяться как с целью мучений, так и для подавления воли осужденного. Оторванность от структур контроля и изолированность мест заключения породила в системе исполнения наказаний особо изощренные издевательства, которые, в частности, описал в своем докладе Секретарь Коллегии ОГПУ Шанин. Он открытым текстом констатировал превращение Соловецких лагерей в систему истязаний Доклад Коллегии ОГПУ о положении заключенных в Соловках, ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 8. Д. 116. Л. 102−112 × .
После войны пыточная система МГБ осталась неизменной. Об этом свидетельствуют сфабрикованные дела против Еврейского антифашистского комитета, против ленинградского партийно-хозяйственного актива, против «врачей-вредителей» и др. Во время проведения следственных действий, по прямым указаниям Сталина, следователи МГБ активно применяли пытки для получения нужных показаний. Арестованных жесточайшим образом били резиновыми дубинками по телу, лицу, голым пяткам, топтали ногами, лишали сна Реабилитационная справка по делу еврейского антифашистского комитета, РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 15 624. Л. 335−348 × . В ходе расследования «ленинградского дела» шесть арестованных погибли от пыток в процессе следствия. После трех месяцев пыток по делу врачей умер профессор Этингер. Пыточная система послевоенных органов госбезопасности отличалась от предшествовавшей структуры НКВД исключительно меньшим количеством жертв, но никак не используемыми методами истязаний.
После смерти Сталина органы безопасности были частично реформированы, в результате чего был привлечен к ответственности ряд наиболее одиозных, прославившихся садизмом, сотрудников. Было проведено несколько показательных процессов над садистами из госбезопасности, например, в Грузии и Азербайджане Групповое дело Рухадзе в Грузии и групповое дело Багирова в Азербайджане × . После этого система пыток в новой спецслужбе была переориентирована на создание пыточных условий содержания во время следствия и отбывания наказания. Кроме того, для подавления жертв использовалась так называемая «карательная психиатрия». Правозащитников, гражданских активистов, верующих, инакомыслящих объявляли психически больными и подвергали принудительному психиатрическому лечению, которое приводило к стойкому разрушению здоровья. Использование высокотоксичных нейролептиков, препаратов, угнетающих дыхание, понижающих давление и вводящих в кому, делало здоровых людей больными. Жертвы карательной психиатрии сталкивались также с десоциализацией: стигма пребывания в психбольнице приводила к отторжению в обществе, отказу окружающих воспринимать идеи и слова жертв, восприятию их мыслей и рассуждений как бредовых, вызванных болезнью. Таким образом, активист лишался целевой аудитории в советском обществе, а госбезопасность оставалась как бы в стороне от осуществляемых руками психиатров репрессий.
При этом следует отметить, что и после реформы жестокие пытки оставались допустимым для структур госбезопасности методом. Такие случаи были отмечены в прибалтийских республиках во время борьбы с «лесными братьями» и в Украине во время ликвидации подполья ОУН.
Разумеется, масштаб репрессий сегодняшнего дня несопоставим с временами «Большого террора», однако это вовсе не означает, что практика применения насилия к задержанным и заключенным осталась в прошлом. Согласно опросу «Левада-Центра», каждый десятый житель России хотя бы раз в жизни сталкивался с угрозой применения насилия со стороны представителей органов власти, в том числе сотрудников ФСБ.
«Насилие стало обычной практикой у спецслужб. Жертвой может стать кто угодно — мусульмане и атеисты, анархисты и предприниматели, промышленные альпинисты и сотрудники полиции. Жертвы опасаются рассказывать о произошедшем. Родственников, врачей и свидетелей угрозами заставляют молчать. […] Члены ОНК Санкт-Петербурга считают, что пытки стали „неотъемлемой частью производимого сотрудниками Управления ФСБ России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области дознания и следствия“. При этом сотрудники УФСБ, как указывают члены ОНК, пользуются абсолютной безнаказанностью, потому что „ни военный следственный комитет, ни военные суды не исполняют своих функций“».В 2018 году поступали многочисленные сообщения о пытках и в других регионах страны, например в Ингушетии, Томской области, Москве и Крыму. В этом контексте важно отметить, что ФСБ, как и МВД, в ответ на неоднократные рекомендации Комитета ООН по предотвращению пыток выступила против введения статьи о пытках в Уголовный кодекс в качестве отдельного состава должностного преступления, посчитав такую меру «избыточной». Систематичность применения силовиками пыток особенно видна на примере дела так называемой террористической организации «Сеть». Почти все фигуранты этого дела, а также ряд свидетелей заявляли о том, что стали жертвами пыток: к ним применяли электрошокеры, их избивали, лишали еды и питья, заставляли часами стоять в неудобных позах, связывали скотчем и угрожали их близким. На примере дела «Сети» также можно сделать вывод о том, почему сообщения о пытках в ФСБ нечасто попадают в СМИ. До того как дело получило огласку в январе 2018 года, силовики успели применить пытки как минимум к шести фигурантам, однако одни были настолько запуганы, что сохраняли их в тайне, а другие тщетно пытались рассказать об этом своим адвокатам, которые либо не верили, либо игнорировали эти заявления — возможно, по договоренности с силовиками. Лишь усилия ОНК Санкт-Петербурга помогли вывести дело на федеральный уровень и подробно задокументировать насилие со стороны сотрудников ФСБ.
С октября 2017 по январь 2018 года силовики арестовали в Санкт-Петербурге и Пензе девять молодых людей левых убеждений в возрасте от 21 до 28 лет. По версии ФСБ, они создали организацию под названием «Сеть» и планировали теракты в преддверии выборов президента и чемпионата мира по футболу. «Сеть» признали террористической организацией. Не все из арестованных были знакомы друг с другом или разделяли одну идеологию, однако все играли в страйкбол. Страйкбольные тренировки в материалах дела были истолкованы как «незаконное овладение навыками выживания в лесу и оказания первой медицинской помощи». Правозащитники высказывали многочисленные претензии к доказательной базе, собранной ФСБ по этому делу. Главная из них состояла в том, что признательные показания, наравне со свидетельскими показаниями в отношении фигурантов дела, были получены под пытками. Почти каждый из арестованных заявлял о пытках и в деталях описывал их.
Первые задержания по делу «Сети» начались еще весной 2017 года, но о них долгое время не было известно общественности. В марте в Пензе были задержаны Алексей Полтавец, Михаил Кульков и Максим Иванкин. 18-летний Алексей Полтавец рассказал «ОВД-Инфо», что его пытали несколько дней подряд: избивали, душили пластиковым пакетом, а в остальное время заставляли стоять в позе «полтора» — находиться возле стены в сидячем положении, но без стула. За тем, чтобы Полтавец пребывал в этой позе постоянно, следили двое силовиков, полтора дня ему не давали еды и воды, а в туалет отвели лишь один раз. Михаил Кульков и Максим Иванкин, по словам Полтавца, также прошли через эти пытки, однако пластиковым пакетом их не душили. После того как все трое дали устраивающие ФСБ показания, их отпустили под подписку о невыезде, из-под которой все трое бежали. О пытках Полтавец сообщил лишь спустя год, в июне 2018 года, находясь в Украине. Кульков и Иванкин были задержаны в Москве спустя несколько недель после заявления Полтавца, их перевезли в Пензу и арестовали.
Первым о пытках, 26 января 2018 года, заявил фигурант дела Виктор Филинков, задержанный двумя днями ранее в Санкт-Петербурге. На его теле сотрудники ОНК обнаружили «многочисленные следы ожогов от электрошока на всей внешней поверхности правого бедра, гематому на правой щиколотке и ожоги от электрошока в области грудной клетки». Филинков утверждал, что сотрудники ФСБ задержали его в аэропорту Пулково, повезли в УМВД, а затем в больницу для медицинского освидетельствования — после этого его увезли в лес и удерживали там около пяти часов, избивая и заставляя выучить заранее заготовленные показания. Сотрудники ФСБ угрожали, что, если Филинков впоследствии решит отказаться от этих показаний, его посадят в камеру с туберкулезными больными. В результате Филинков признал свою вину, но при первой возможности заявил о пытках. Спустя три дня к нему в СИЗО пришел оперуполномоченный ФСБ Константин Бондарев, который, по словам Филинкова, ранее руководил избиением. Он требовал прекратить рассказывать о пытках, угрожал переводом в другое СИЗО, где Филинкова будут бить, а также предлагал пойти на сделку со следствием, чтобы получить минимальный срок — 3 года. Позднее Филинкова действительно перевели в другой изолятор — СИЗО № 6 Ленинградской области, считающееся пыточным. После этого оперативник ФСБ Бондарев спрашивал Филинкова, не стал ли тот уже «Петушковым».
Пытали в деле «Сети» не только обвиняемых: на следующий день после признания Филинкова, 27 января, свидетель Илья Капустин рассказал, что сотрудники ФСБ избивали его и пытали электрошоком, а позже угрожали переломать ноги и выбросить в лесу. На его теле врачи зафиксировали «ушибы мягких тканей лица, нижней губы, носа, мягких тканей на плечах, правой половины грудной клетки, кровоподтеки на лучезапястных суставах, а также ожоги от электрошокера». Капустин подал в СК заявление о пытках, однако в возбуждении уголовного дела было отказано.
Кроме того, 27 января 2017 года суд арестовал антифашиста Игоря Шишкина, который впоследствии признал вину, дал показания на своих знакомых и никогда о пытках не заявлял. Журналистов, пытавшихся попасть на заседание по его аресту, задержали, а на следующий день члены ОНК обнаружили на его теле ссадины, перелом глазницы и следы от ожогов, которые могли образоваться в результате пытки электричеством, что дает основания предполагать, что пытки применялись и к нему. Сам Шишкин, впрочем, утверждал, что получил повреждения на тренировке незадолго до ареста. Он пошел на сделку со следствием и получил 3,5 года тюремного срока — на полгода больше, чем силовики предлагали за сотрудничество другому обвиняемому Филинкову.
9 февраля стали известны подробности о пытках в Пензе. В октябре 2017 года там были задержаны четверо антифашистов: Илья Шакурский, Василий Куксов, Дмитрий Пчелинцев и Егор Зорин — последнего единственного из всех отпустили под домашний арест, а в сентябре 2018 года его дело закрыли. 21-летний Илья Шакурский заявил о том, что его избивали в кабинете следователя, где он слышал крики другого фигуранта дела Василия Куксова, а также видел его с разбитым лицом, кроме того, Шакурскому угрожали изнасилованием и пожизненным тюремным сроком. Находившийся в другом кабинете Василий Куксов описывал пытки следующим образом:
«Меня привезли в какое-то здание, повели вверх по лестнице. Я сделал первый шаг в кабинет и получил удар в солнечное сплетение. Слышу, кто-то говорит: „Тихо, тихо, переборщили“. Потом меня положили на пол лицом вниз и наносили резкие удары железным предметом около уха. Говорили: „Тебе жить так и так осталось полчаса. Если ответишь на вопросы — то часа полтора“. Называли какие-то имена, я из всех угадал только Зорина и Шакурского. В этот момент уже образовалась лужа крови. Хотели отрезать мне палец, уже положили мою руку, но не отрезали. И только тут мне сказали: „Ты находишься в ФСБ, Василий. Обвиняешься в терроризме“».
Пытки Шакурского продолжались и в СИЗО: его связывали скотчем и пропускали через конечности электрические заряды. Задержанный сообщил о пытках своему адвокату, однако тот ничего не предпринимал и рассказывал СМИ, что вина его подзащитного доказана, а за организацией стоят иностранные спецслужбы.
Показания Шакурского совпадают со свидетельством еще одного фигуранта дела Дмитрия Пчелинцева, которого спецслужбы считают лидером группы. Он также рассказывал, что его неоднократно пытали сотрудники ФСБ: Пчелинцева избили при задержании, затем, уже в СИЗО, раздели до нижнего белья, связали руки скотчем, а ноги примотали к ножке лавки, после чего его пытали электричеством с помощью динамо-машины и угрожали пропустить заряд через половые органы. Не выдержав угроз, он признался в подготовке терактов. Впоследствии сотрудники ФСБ снова избивали его в камере СИЗО — на этот раз они притворялись осужденными, но из-под арестантских роб у них виднелась гражданская одежда, более того, некоторых из них Пчелинцев в дальнейшем узнал при конвоировании. Пчелинцев неоднократно рассказывал о пытках своему адвокату, однако тот ему не верил. После широкой огласки методов ФСБ по тому же делу в Санкт-Петербурге, он снова заявил о пытках и отказался от признания вины, но уже через несколько дней сообщил, что «выдумал пытки с целью ухода от ответственности». Свое поведение Пчелинцев объяснил лишь через несколько месяцев: он заявил, что сотрудники ФСБ неоднократно пытали его, чтобы он забрал свое изначальное заявление о пытках и вновь стал сотрудничать со следствием. Как утверждает Пчелинцев, его конечности снова связали скотчем, к нему опять применили электричество, били по половым органам, а также угрожали, что его жену «толпой изнасилуют таджики».
«Возвращаешь показания, говоришь, про пытки врал. Дальше будешь делать, как скажет следователь. Показывают на белое, говорят чeрное — ты говоришь чeрное. Отрезают палец и говорят съесть — ты его ешь» — цитирует сотрудников ФСБ Пчелинцев.
В октябре 2019 года на пытки пожаловался обвиняемый из Пензы Андрей Чернов. По его словам, сотрудники ФСБ били его при задержании, пытались оторвать ухо и угрожали тем, что в СИЗО будет еще хуже. В здании ФСБ Чернов встретил Пчелинцева, который посоветовал ему даже не пытаться терпеть пытки — не выйдет.
Даже после многочисленных заявлений о пытках негуманное отношение к обвиняемым не прекратилось: в декабре 2018 года Пчелинцев пожаловался своему адвокату на то, что при ознакомлении с материалами дела его и других фигурантов пристегивали наручниками к горячей батарее, друг к другу или к лестнице.
Уже во время суда, летом 2019 года, о силовом воздействии рассказал еще один свидетель по делу «Сети» — 24-летний Анатолий Уваров. «Во время обыска, если я задавал какой-то вопрос или отвечал не так, как им нравится, они меня били по ребрам, ладонью по голове. Это продолжалось во время допроса. Меня шантажировали тем, что подкинут мне наркотики и заведут на меня уголовное дело, если я не дам показания, которые им нужны», — заявил он на суде. Также он рассказал, что его и других свидетелей в здании ФСБ поставили на колени и заставили учить наизусть статью «Терроризм» в Уголовном кодексе.
Пытки по делу «Сети» затронули и другие регионы. В феврале 2018 года в Челябинске неизвестные активисты вывесили на здании ФСБ баннер с надписью «ФСБ — главный террорист», после чего было возбуждено уголовное дело по статье «Хулиганство». Обвиняемый по этому делу Дмитрий Цыбуковский и свидетель Максим Анфалов написали заявление в СК: по их словам, сотрудники ФСБ избивали их, пытали электрошоком, заставляли стоять в полуприсяде у стены, угрожали их родным и лишали воды и пищи. Через полгода дело о баннере было закрыто в связи с отсутствием состава преступления. Спустя год главу пензенского УФСБ, сотрудники которого пытали фигурантов дела «Сети», перевели на ту же должность в Челябинскую область. Губернатор Пензенской области, прощаясь, поблагодарил главу УФСБ за совместную работу и сказал, что в пензенском ФСБ сложились «прекрасные традиции, которые, я уверен, будут сохраняться».
Суды над участниками «Сети» продолжаются до сих пор. В январе 2019 года был осужден Игорь Шишкин, согласившийся сотрудничать со следствием — он получил три с половиной года лишения свободы. Ни один из пензенских подсудимых свою вину не признал. СК несколько раз проводил проверки по заявлениям о пытках, однако никаких уголовных дел так и не было возбуждено. Следы электрошока на теле свидетеля Ильи Капустина следствие посчитало укусами клопов, а у Виктора Филинкова пропала шапка, которой оперативники ФСБ вытирали ему кровь после избиений — он хранил ее как вещественное доказательство пыток. По данным «Фонтанки», ФСБ признала, что применяла к Филинкову электрошокер, при этом спецслужбы утверждают, что в этом была «служебная необходимость», так как Филинков попытался сбежать. В феврале 2020 года были вынесены приговоры пензенским фигурантам дела.
«Дмитрию Пчелинцеву назначили 18 лет колонии строгого режима. Илья Шакурский получил 16 лет колонии и штраф в 50 тысяч рублей. Их обоих следствие назвало организаторами террористического сообщества «Сеть».
Андрею Чернову дали 14 лет колонии строгого режима, Максиму Иванкину — 13 лет, Михаилу Кулькову — 10 лет. Они обвиняются в участии в террористическом сообществе, а также в покушении на сбыт наркотиков.
Василия Куксова, обвиняемого в участии в террористическом сообществе и незаконном хранении оружия, приговорили к 9 годам колонии общего режима. Еще один фигурант дела Арман Сагынбаев получил 6 лет колонии.
Суд назначил всем обвиняемым наказание в соответствии со сроками, которые запросила прокуратура". (Медуза)
В июне 2020 года суд приговорил Виктора Филинкова к семи годам лишения свободы, а Юлия Бояршинова — к пяти годам и шести месяцам колонии общего режима.
Замначальника 3-го отдела следственной службы УФСБ Петербурга и Ленинградской области Андрей Максимов, участвовавший в расследовании дела «Сети», стал заместителем начальника СИЗО № 3 в Санкт-Петербурге, где в момент этого назначения содержались трое обвиняемых по делу. Это СИЗО соединено со зданием УФСБ Петербурга внутренним переходом. Спустя месяц участница ОНК заявила, что арестованным по делу «Сети» в СИЗО № 3 не передают письма и не дают видеться с адвокатами наедине.
Общественный резонанс, вызванный делом «Сети», подробное документирование пыток и многочисленные митинги и пикеты пока так и не помогли привлечь к ответственности силовиков. Зачастую жалобы на пытки заканчиваются лишь повторными пытками с требованиями перестать жаловаться (как для Пчелинцева из дела «Сети») или же местью со стороны силовиков. Это хорошо прослеживается в делах петербуржца Павла Зломнова и томича Максима Шульгина.
Павел Зломнов — водитель с дипломом специалиста по музейному делу, на которого было заведено уголовное дело за торговлю оружием. По словам Зломнова, после задержания его избили сотрудники ФСБ в тонированном микроавтобусе. Они прыгали по нему, отбили голову и почки, а один из офицеров засунул палец в ухо Зломнову и повредил ему барабанную перепонку: с тех пор Павел оглох на правое ухо и испытывал проблемы со здоровьем, головную боль и общую заторможенность. На пытки он пожаловался в СК. После года в СИЗО петербуржца отпустили под подписку о невыезде, но тут же задержали снова — по делу об оправдании терроризма: якобы Зломнов в присутствии сокамерников зачитал стихотворение в поддержку 18-летнего Михаила Жлобицкого, который подорвал себя в приемной астраханской ФСБ. Затем уголовные дела за оскорбление сотрудника правоохранительных органов возбудили на брата и отца Зломнова, которые выступали в его деле адвокатами. По версии обвинения, они оскорбили следователя УФСБ Даниила Саблина. Аналогичное дело, но за оскорбление оперативника ФСИН, завели чуть позже и на самого Зломнова. Как утверждают правозащитники, все это является местью со стороны ФСБ за жалобы на пытки. В расследовании дела об оправдании терроризма участвует майор ФСБ Алексей Зык, которого Зломнов обвинял в пытках.
Несмотря на ощутимый вклад УФСБ по Санкт-Петербургу в общую статистику, силовики применяют пытки и в других регионах. К примеру, житель Томска Максим Шульгин также испытал на себе «методы убеждения» офицеров: после того как он пожаловался на пытки со стороны ФСБ, его пытали снова, чтобы убедить отказаться от претензий. Максима Шульгина обвиняли в разжигании вражды к полицейским за сохранение четырех песен «ВКонтакте». При задержании сотрудники ФСБ приложили его рукой к раскаленной печке автозака, предварительно поставив на активиста ноги. В результате молодой человек получил обширные ожоги.
Кроме того, на допросе его били за неправильные ответы. Шульгин написал жалобу на пытки. Накануне Нового года, когда следователь должен был дать ответ об итогах проверки, Шульгина насильно отвезли в СК, где сотрудники ФСБ предлагали ему забрать заявление в обмен на покровительство, а после отказа увезли в неизвестное здание, где, снова получив отказ в сотрудничестве, заперли на несколько часов в кабинете, а потом связали скотчем, стали душить и угрожать. Как отмечает «Правозащита Открытки», Шульгин расслышал крики «я из-за тебя, с***, сидеть не хочу» и «у нас, козлина, дети есть, как им без отцов жить». Помимо прочего, сотрудники ФСБ угрожали Шульгину убийством, а когда под давлением тот все же подписал отказ от заявления, пообещали, что, даже если он добьется ареста пытавших его сотрудников, то все равно не будет в безопасности. В январе 2019 года Шульгин подал повторное заявление о пытках, а 282-ю статью УК, по которой он обвинялся, декриминализовали. Несмотря на это, следователь отказывался прекращать дело против Шульгина, ссылаясь на «согласованную с ФСБ позицию», что активист должен сначала отказаться от жалоб на пытки. Впрочем, не закрыть дело было юридически невозможно, поэтому угрозы были напрасными. Сотрудников ФСБ так и не привлекли к ответственности.
Жалобы на пытки со стороны УФСБ по Санкт-Петербургу не ограничиваются лишь делом «Сети». Так, например, именно в Петербурге сотрудника ФСБ впервые осудили за пытки: офицер Илья Кирсанов при обыске у бизнесмена Игоря Саликова проткнул последнему задний проход охотничьим карабином «Тигр». Кирсанова приговорили к четырем годам колонии общего режима, взыскали с него 760 тысяч рублей и на два года запретили служить в Вооруженных силах России. После возбуждения уголовного дела по фактам пыток оперативное сопровождение расследования от ФСБ еще несколько месяцев осуществлял сам Кирсанов, на действия которого и жаловался Саликов. По всей видимости, дело удалось довести до приговора из-за того, что Кирсанов не рассчитал силу пыток, а также был плохо к ним подготовлен: если чаще всего местом пыток становится изолированный микроавтобус, здание правоохранительных органов или СИЗО, то случай с Саликовым произошел на обыске, где до начала следственных действий бизнесмена видели полностью здоровым двое понятых и уборщица. Кроме того, как утверждает сам Саликов, силовики пытались замять его случай в больнице, однако в связи с серьезностью повреждений врачи отказались идти им навстречу. В настоящее время это единственный случай, когда сотрудник ФСБ понес ответственность за истязания.
Это лишь некоторые публичные и недавние примеры жалоб на пытки со стороны сотрудников ФСБ. Тот факт, что за всю историю России был вынесен лишь один приговор о применении пыток сотрудниками спецслужбы, свидетельствует о том, что сотрудников ФСБ попросту почти невозможно привлечь к ответственности. Как следует из свидетельств пострадавших, чаще всего силовики применяют пытки в изолированных местах без лишних свидетелей, подавляют волю жертв к сопротивлению, а за попытки добиться справедливости мстят и пытают повторно. Большинство случаев, получающих огласку, для силовиков заканчивается лишь проведением служебных проверок, не влекущих никаких последствий.
Суд смягчил приговор экс-сотруднику ФСБ Илье Кирсанову. В 2019 году его приговорили к четырём годам колонии за пытки предпринимателя Игоря Саликова во время обыска. Он вонзил Саликову карабин в задний проход.
