«Да, тебя привезли в „Лефортово“. Возможно, госизмену сейчас будут шить». Илья Яшин — о том, как для него проходил обмен // Медиазона
Политик Илья Яшин накануне обмена читал в камере «Лефортово» воспоминания Андрея Сахарова, пытался перехитрить тюремщиков, которые держали его в полной изоляции, и думал разорвать свой паспорт, как беларуская оппозиционерка Мария Колесникова, чтобы избежать высылки из России. «Медиазона» поговорила с ним о том, как разворачивались события последних недель. Перед фактом нас поставили уже перед погрузкой в автобус, который доставил нас из «Лефортово» в аэропорт Внуково-3. Когда час настал и за мной пришел конвой ФСБ, эти ребята достаточно жестко меня взяли за руки и завели первым в автобус. На самом деле, и сопротивляться-то особой возможности не было. Я рассматривал для себя вариант, как Колесникова, порвать паспорт. Но они, видимо, такой вариант тоже рассматривали, потому что паспорт мне вручили уже только в самолете. И это было достаточно смешно, потому что паспорт был старый. Когда я готовился к обыску, то юридически его как бы потерял. Он был заменен на другой, который не получили следователи. Когда мне вручили паспорт, я понял, что он недействительный. И к тому же в очень плохом состоянии. То есть он даже выглядит как недействительный. И рвать его бессмысленно, потому что он уже и так весь рваный. В общем, завели меня первым в автобус. Минут десять я сидел и ждал, когда появятся остальные. Ну, и одного за другим начали заводить и других политзеков: Андрея Пивоварова, Кара-Мурзу, Орлова и так далее. Я, конечно, сидел и с надеждой вглядывался в дверь, ожидая увидеть там Алексея Горинова, но, к сожалению, так и не дождался. Нас довезли до терминала, выгрузили в самолет, сотрудники ФСБ сели рядом с нами. Они вели себя достаточно корректно. Позволяли себе, конечно, какие-то выпады, угрозы. Но не применяли особо силу, хотя могли. В какой-то момент у Андрея Пивоварова возник с ними конфликт, они начали на него наседать. Я напрягся, потому что казалось, что могут сейчас его ударить, и даже попытался как-то вмешаться, говорю: «Ребята, давайте все выдохнем». Но потом ситуация более или менее успокоилась. И чем дальше мы отлетали от России, тем спокойнее она становилась. В какой-то момент нам даже дали возможность переговариваться, ходить по салону. Со мной сидел офицер ФСБ, который представился Георгием. Он даже снял маску и в какой-то момент начал рассказывать про свой боевой опыт. Я очень много его спрашивал про войну в Украине. Он рассказывал, как он участвовал в боевых действиях, рассказывал про весенне-летнее наступление и большие потери, про украинские дроны, которые сейчас поступают на вооружение, и так далее. Но при этом он, конечно, радикальный сторонник продолжения войны. Я спросил его, как он оценивает вероятность переговоров. Сказал, что оценивает ее как не очень высокую и очень надеется, что не будет никаких переговоров, если, цитирую, «уебки из Минобороны все не испортят».
Я уж не знаю, насколько можно на веру воспринимать эти слова, но вот такой источник. И, конечно, странная, странная ситуация, когда не фээсбэшник пытается от тебя получить информацию, а ты задаешь вопросы и он тебе что-то рассказывает. И для меня было большим сюрпризом то, что он такой общительный оказался.
Но они и угрозы себе позволяли в наш адрес. Были с нами на вы, все корректно, но подчеркивали, что считают нас врагами: «Вы особо не увлекайтесь из-за границы, потому что Красиков может и снова вернуться в Берлин или куда родина пошлет». В общем, угрозы были, но они не звучали брутально. Как-то так эти фразы пробрасывали, но старались делать это ненавязчиво. Вроде: «Мы понимаем, что ты хочешь вернуться. И ты, конечно, можешь вернуться — как Навальный. И мы тебя снова арестуем — как Навального. И закончишь ты свои дни — как Навальный».