Состав Второй службы (СЗКСиБТ):
1) Управление по защите конституционного строя (УЗКС);
2) Оперативно-розыскное управление (ОРУ);
3) Управление по борьбе с терроризмом и политическим экстремизмом (УБТПЭ);
4) Управление по борьбе с международным терроризмом (УБМТ).
У Второй службы также есть региональные представители и отдельный филиал в городе Пятигорске Ставропольского края.
«При создании Управления конституционной безопасности государством преследовалась цель выделения из системы органов ФСБ самостоятельного подразделения, „специализирующегося“ на борьбе с угрозами безопасности Российской Федерации в социально-политической сфере… По ряду объективных, связанных с фундаментальными особенностями России причин в ней всегда особое внимание уделялось защите государства от „внутренней крамолы“, то есть, говоря современным языком, от угроз безопасности в социально-политической сфере, ибо „внутренняя крамола“ для России всегда была страшнее любого военного вторжения».Другим важным подразделением «двойки» является оперативно-розыскное управление (ОРУ), которое занимается борьбой с терроризмом. Оно проводит антитеррористические операции на Северном Кавказе. Нередко они заканчиваются внесудебными убийствами подозреваемых в терроризме лиц, которые в спецслужбе называют «ликвидацией». Как и УЗКС, ОРУ активно вербует мусульман и в случае необходимости сотрудничает с ваххабитами. Источник Центра «Досье» из Центрального аппарата ФСБ (s8) скептически относится к деятельности оперативно-розыскного управления, считая, что оно лишь создает видимость борьбы с терроризмом. Самым большим провалом последнего времени он называет взрыв, произошедший на станции петербургского метро «Технологический институт» в 2017 году.
«Тот, кто устроил теракт, был подконтрольным объектом и находился на учете в управлении, однако сотрудники спецслужб „проморгали“ сборку взрывных устройств и их подрыв. Вообще в активе управления два метода формирования красивой статистики по предотвращенным терактам, и все они далеки от реальной борьбы с терроризмом. Первый метод — это во время задержания на Северном Кавказе обычных боевиков обязательно ликвидировать одного из них. Обычно это делается без всякой надобности. Дальше задержанных сообщников делают второстепенным участниками якобы террористической ячейки, а погибшего — лидером. Задержанные дружно дают показания, что ехали совершать десять терактов. А вот точные места и способы терактов знал только лидер, которого уничтожили. Таким образом, рисуется предотвращение десяти терактов. Второй метод — это массовое внедрение агентов в среду иммигрантов из стран Азии. Агенты формируют из приезжих ячейки Хизб ут-Тахрир [организация запрещена на территории РФ] или подобных организаций, а затем провоцируют в ячейках некие обсуждения о насильственных действиях, приносят в места проживания иммигрантов взрывчатые вещества. После этого управление задерживает эту ячейку, объявляя, что она готовила теракт. В реальности это профанация деятельности по борьбе с терроризмом. Все эти азиаты в 99% случаев безобидные».Источник полагает, что у управления вообще нет реальных успехов по борьбе с терроризмом и предотвращению терактов и вся их работа направлена на красивую статистику, не имеющую ничего общего с реальным положением дел.
В «записке» также отмечалось, что «специальные службы капиталистических стран и связанные с ними зарубежные антисоветские центры и другие организации переводят свою подрывную деятельность против СССР на новую стратегическую и тактическую платформу», которая по своим целям и формам «приобретает характер борьбы против конституционных основ Союза ССР».
По мнению исследователя истории советских спецслужб Никиты Петрова, эта была лишь «легкая реструктуризация и изменение названия». Он указывает на тот факт, что в ходе «реорганизации» штатная численность сотрудников нового управления «З» практически не изменилась. В сентябре 1989 года начальником управления «З» был назначен Евгений Иванов, который до этого возглавлял Пятое управление.
28 августа 1999 года указом Бориса Ельцина департамент по борьбе с терроризмом (Второй департамент) объединили с управлением конституционной безопасности, таким образом, указом президента РФ
Как отмечают исследователи спецслужб Андрей Солдатов и Ирина Бороган, в рамках Второй службы была создана и региональная система: в небольших регионах в местных управлениях ФСБ были организованы соответствующие отделы, а в таких городах, как Санкт-Петербург и Москва, — службы. Отдельного упоминания заслуживает московское управление ФСБ. До 2002 года в московском УФСБ существовала служба по борьбе с терроризмом и защите конституционного строя. В 2002 году московская региональная служба была разделена на две части: появилась служба БТ (то есть борьбы с терроризмом) и новая структура СЗОКС и БПЭ (Служба защиты основ конституционного строя и борьбы с политическим экстремизмом). У Второй службы также есть отдельный филиал в городе Пятигорске Ставропольского края — это связано с близостью города к северо-кавказским республикам, где проводятся антитеррористические операции.
Филиал Второй службы в Пятигорске. Источник: Центр «Досье»
По мнению Андрея Солдатова, до создания СЗКСиБТ в конце 1990-х годов у ФСБ было две основные задачи: борьба со шпионами и борьба с терроризмом. При этом в определении терроризма, принятом в середине 2000-х годов, одним из квалифицирующих признаков стало то, что преступление должно совершаться с целью дестабилизации органов власти или воздействия на принятие ими решений.
«А когда появилась концепция, что террористы опасны прежде всего не тем, что они, например, убивают много людей, а тем, что они ставят под удар политическую стабильность в стране, то было решено создать подразделение по защите конституционного строя, — в переводе на русский язык, по защите политического режима, — и включить эти подразделения в антитеррористические структуры ФСБ. (В середине 2000-х, когда менялся закон о борьбе с терроризмом, в нем было довольно четко прописано, что теракт должны считать терактом только в случае, если он угрожает политической стабильности. То есть мы оцениваем, насколько явление опасно для страны, в зависимости от того, насколько это угрожает политической стабильности). Поэтому Вторая служба имеет такое длинное название — по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом. Внутри есть более специализированные подразделения, например, управление по борьбе с политическим экстремизмом, совсем боевые подразделения, которые занимаются только борьбой с терроризмом. Но это структура, которая должна одновременно заниматься борьбой с терроризмом, борьбой с экстремизмом и политическим сыском. Все это совмещается в одну Вторую службу».
Уже с конца 1990-х — начала 2000-х годов сотрудники Второго департамента (впоследствии Второй службы) вели активную работу с несогласными. Так как в первые годы правления Владимира Путина несистемная оппозиция была не слишком многочисленна (и в основном была представлена лево- и праворадикальными молодежными организациями), «политическая» часть Второй службы сосредоточила свои усилия на ныне запрещенной Национал-большевистской партии (НБП), марксистском движении «Авангард красной молодежи» (АКМ) и субкультурных молодежных группировках крайне левой и крайне правой ориентации.
Кроме того, в начале нулевых УЗКС боролось с губернаторами-коммунистами, что видно на примере Брянской области. УФСБ Брянской области, являясь органом федерального подчинения, было «глазами и ушами» Кремля в регионе и осуществляло наблюдение за областной администрацией, возглавляемой коммунистом Юрием Лодкиным. При этом УВД Брянской области было дружественным губернатору. В 1990-х — начале 2000-х годов региональные главки МВД в большей степени ориентировались на глав регионов, чем на свое ведомственное федеральное руководство. Таким образом, ФСБ было самой лояльной Кремлю силой на областном уровне.
ФСБ наблюдала и за поддерживавшими Лодкина политическими силами — брянским отделением КПРФ и коалицией левых сил «Патриотическая Брянщина». Инструментом в этой работе было местное УЗКС. При профилактических беседах сотрудники УЗКС ФСБ давали понять активистам местных леворадикальных организаций, что не будут против протестных акций, направленных против руководства региона — главное, чтобы не было акций антикремлевского, антипутинского характера.
По утверждению источника Центра «Досье» в ФСБ (s2), большинство офицеров Второй службы совершенно деидеологизированы. Как считает источник, основная мотивация сотрудников нижнего и среднего звена ФСБ заключается в стабильном заработке и определенной степени защиты от служителей правопорядка, а вовсе не в служении общественным интересам. Главным стремлением новых сотрудников очень быстро становится получение повышения, ведущего к соответствующему расширению финансовых перспектив (получение дохода от «крышевания» бизнеса, медиации с МВД и другими госструктурами). Начальники также получают возможность использовать в качестве ресурса для заработка подчиненных. Те, кто отказываются участвовать в незаконной деятельности, не задерживаются на своих постах — их «убирают» разными методами, от увольнения до заключения под стражу.
При этом собеседник «Досье» указывает, что по сравнению с другими ведомствами в службе по защите конституционного строя не так много возможностей для «коммерческой» деятельности. Вторая служба не должна афишировать своего существования, поэтому сотрудники обязаны минимизировать контакты с другими отделами, а также избегать связей с политиками и СМИ.
Одним из публично известных примеров коррупции во Второй службе является уголовное дело двух сотрудников ведомства — Сергея Богданова и Сергея Иванова — в апреле 2019 года. Как информации РБК, их обвиняют в крупном мошенничестве, связанном с конфликтом вокруг гостиницы Moscow Holiday Hotel:
«Согласно материалам дела, оно было возбуждено после того, как Иванов и Богданов попытались получить с владельцев ООО „Москоу Холидэй“, которое управляет гостиницей Moscow Holiday Hotel в Мневниках, 5 млн руб. в месяц. „Силовики предлагали услуги по решению конфликтной ситуации между представителями компании и собственником здания (АО „Мострансагентство“), в котором расположен отель, за это они планировали ежемесячно получать платеж в размере 5 млн руб.“, — рассказал источник, близкий к ФСБ».
С 2006 года Вторую службу возглавляет выходец из Санкт-Петербурга генерал армии Алексей Седов. Генерала Седова называют ставленником семьи Ротенбергов, а также экс-мэра Санкт-Петербурга Георгия Полтавченко и «президентского массажиста» Константина Голощапова.
В октябре 2009 года его служебный автомобиль Mercedes-Benz, выехав на встречную полосу, попал в серьезную аварию, в результате которой пострадали шесть человек. Утверждается, что Седов с семьей спешили на концерт Элтона Джона.
Сын Алексея Седова Роман дослужился до звания полковника ФСБ. В 2017 году он занял должность заместителя генерального директора по корпоративной защите в компании «Газпром-межрегионгаз». По информации СМИ, дочь Седова Дарья работала в московском филиале алмазодобывающей компании «Алроса».
Как видно из базы авиаперелетов, генерал Седов и бизнесмен из Мытищинского района Подмосковья Сергей Трудовой неоднократно посещали Алтайский край. Трудовой — заядлый охотник, ранее служил офицером в в/ч 25 840 (противоракетная оборона), после демобилизации занялся бизнесом и учредил несколько фирм по производству мебели. Трудовой вместе с братом Юрием владел несколькими офшорами, зарегистрированными скандально известной компанией Mossack Fonseca.
Как стало известно в марте 2020 года, Алексей Седов передал сестре премьер-министра Михаила Мишустина Анастасии Стениной свои автомобильные номера элитной серии АМР77. Неофициально такие номера оцениваются в 1−2 миллиона рублей.
До Стениной на двух машинах с этим же номером ездил Алексей Семенович Седов. Об этом «Открытым медиа» рассказал собеседник, у которого есть доступ к базе ГИБДД, и подтвердил источник, работающий в одном из управлений ФСБ. Речь идет именно о руководителе службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ. По словам первого собеседника, с 2004 года Седов перемещался на автомобилях Mercedes-Benz S 500 и Toyota Land Cruiser 200, на которых висел номерной знак, позднее перешедший к Стениной.
Генерал-лейтенант Алексей Жало — заместитель руководителя Второй службы, начальник управления защиты конституционного строя (УЗКС). Уроженец Ростова-на-Дону. В качестве представителя ФСБ России входит в состав «Комиссии по вопросам международной деятельности казачьих обществ».
Экс-глава СБУ Валентин Наливайченко назвал генерала Жало виновным в расстрелах активистов Евромайдана зимой 2014 года в Киеве — по его словам, Жало с группой сотрудников ФСБ прилетал в Киев и координировал действия украинских силовиков, пытавшихся подавить Евромайдан.
Жало был одним из кураторов уголовного дела в отношении националиста Александра Белова-Поткина. Также, по данным экс-министра обороны самопровозглашенной ДНР Игоря Стрелкова, именно генерал Жало был главным исполнителем операции по разгрому российской военизированной ультраправой организации E.N.O.T. Во время активной фазы войны на Донбассе E.N.O.T. поддерживал сепаратистов, участвовал в боевых действиях и поставках «гуманитарной помощи». После завершения боев члены этой организации вернулись в Россию и начали организовывать «военно-патриотические» лагеря с привлечением несовершеннолетних к военной подготовке. Ультраправые активисты быстро поссорились с кураторами из числа силовиков и подпали под влияние УЗКС ФСБ. Структура прекратила свое существование, ее лидер Роман Теленкевич оказался под стражей.
Ниже представлены основные вехи работы УЗКС и наиболее показательные дела.
Вражда Национал-большевистской партии и второй службы началась еще в 2000 году, когда представители НБП объявили своим врагом только что въехавшего в Кремль Владимира Путина: сотрудники службы стали оказывать давление на сторонников лидера партии Эдуарда Лимонов в Москве и регионах.
В 2001 году усилиями Второй службы был арестован лидер НБП Эдуард Лимонов. По версии ФСБ, он планировал организовать партизанскую войну на территории Северного Казахстана. Несмотря на то, что ФСБ удалось заручиться показаниями заместителя председателя партии Анатолия Тишина, обвинение почти полностью развалилось в суде. Лимонов в 2003 году был оправдан по самым тяжким статьям и получил лишь 4 года лишения свободы за незаконное приобретение оружия вместо запрошенных гособвинением 14.
В первой половине 2000-х годов сотрудники ФСБ в различных регионах России стали активно разрабатывать местных представителей НБП. Детали работы различались в зависимости от традиций каждого регионального отделения ФСБ.
Например, главу барнаульского отделения НБП Дмитрия Колесникова старший оперуполномоченный ФСБ капитан Жданов обманом вывез на городское кладбище и, угрожая пистолетом, склонял к сотрудничеству. При этом Жданов заявлял также, что сам является тайным сторонником НБП и предлагал партии «помощь» и «крышу» по линии ФСБ. Добравшись до дома, Колесников написал заявление в прокуратуру. Против капитана Жданова осенью 2002 года было возбуждено уголовное дело, однако до суда оно не дошло. Тем не менее офицер был понижен в звании и должности и переведен из Барнаула в Магадан.
По свидетельству брянских активистов НБП, сотрудники местного Департамента защиты конституционного строя стравливали между собой нацболов и ультраправых скинхедов, провоцируя между ними уличную войну. Так, в первой половине 2000-х в Брянске произошел ряд нападений неизвестных молодых людей, представлявшихся нацболами, на ультраправых скинхедов. Как утверждают активисты, НБП не имело отношения к этим дракам, однако в ответ ультраправые стали нападать уже на настоящих членов партии.
Инциденты с участием ФСБ также случались и в Москве. Широкую известность получила история представителя НБП Дмитрия Бахура, который в конце 2003 года, во время одного из задержаний, находясь в отделении милиции и беседуя там с оперативниками-чекистами, подписал документ о сотрудничестве с ФСБ. Позднее прямо на партийном собрании Бахур в этом признался и отказался от сотрудничества с госбезопасностью. Через несколько недель, в январе 2004 года, неизвестные похитили Дмитрия возле партийного офиса, вывезли за МКАД и избили огнетушителем. По словам Бахура, похищением и избиением руководил широко известный в то время в оппозиционной среде оперативник ФСБ Андрей-Чечен.
По заявлению членов НБП Хамовническая прокуратура возбудила уголовное дело, которое, как и в случае с барнаульским капитаном Ждановым, не дошло до суда. «Андрей-Чечен», в отличии от Жданова, даже не был переведен в другой регион — он еще долго появлялся в компании других оперативников на акциях оппозиции.
Интересы Второй службы не ограничивались представителями НБП. Либерально настроенные молодежные организации из числа несистемной оппозиции также попали в поле зрения Лубянки. В 2004 году Илью Яшина, на тот момент главу «Московского Молодежного Яблока», задержали после одной из первых громких акций «молодежных яблочников», которые закидали краской мемориальную доску Юрия Андропова на Лубянке. Тогда, по словам политика, его попытался завербовать сотрудник ФСБ Дмитрий Стрельцов, аргументируя это тем, что «России угрожают западные спецслужбы и олигархи, спасти страну может только союз честных чекистов и патриотического гражданского общества».
Вторая служба и ряд структур МВД, отвечавших за борьбу с экстремизмом и противодействие оппозиции, соперничали друг с другом на протяжении всего своего существования. На данный момент силами МВД, в основном Центра «Э», выполняется низовая работа по давлению на политических активистов, в то время как ФСБ при необходимости имеет возможность осуществлять общее руководство политическими уголовными делами через институт оперативного сопровождения.
В начале 2000-х годов Департамент по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ был монополистом в сфере политических репрессий. Однако в 2002 году эту монополию нарушило МВД: в этот период, согласно свидетельствам очевидцев, несистемной оппозицией в Москве и в регионах начал заниматься УБОП.
При этом сотрудники управлений по борьбе с оргпреступностью зачастую не имели опыта работы с политическими активистами и необходимых знаний в области политики. Как утверждает источник Центра «Досье» (s10), состоявший в НБП в начале 2000-х годов, УБОПовцы подозревали, что за оппозиционными движениями стоит ФСБ и при беседах неоднократно напрямую спрашивали у нацболов или левых активистов, как часто они контактируют с сотрудниками спецслужбы. ФСБ, в свою очередь, также опасалась провокаций со стороны конкурирующего силового ведомства.
«В одном из регионов доходило даже до того, что оперативники ФСБ предупреждали местных оппозиционеров о том, что их на днях „вызовут на беседу в УБОП“ и просили, чтобы на любые вопросы милицейских оперативников о ФСБ активисты молчали. Интересно, что людей действительно вызывали в УБОП, и убоповские оперативники после нескольких формальных вопросов общего характера действительно начинали расспрашивать о том, выходили ли на связь с активистами сотрудники ФСБ. То есть фактически две крупнейшие силовые структуры системы „копали“ друг под друга, абсолютно не стесняясь, на глазах у врагов системы». (Открытая Россия)
В ноябре 2004 года Главное управление по борьбе с организованной преступностью было преобразовано в Департамент по борьбе с организованной преступностью и терроризмом (ДБОПиТ) МВД России, куда перешли многие сотрудники УБОПа после прекращения его существования. Помимо борьбы с организованной преступностью и терроризмом, а также обеспечения режима контртеррористической операции на Северном Кавказе, ДБОПиТ официально занимался «экстремизмом» (под эту задачу был выделен специальный отдел). То есть вновь, как и в случае с ФСБ, борьба с терроризмом была объединена с преследованием недовольных режимом.
Некоторое время Вторая служба ФСБ и ДБОПиТ шли «параллельными курсами», независимо друг от друга борясь с несколькими небольшими анти-кремлевскими организациями: НБП, Авангардом красной молодежи, возглавляемым Сергеем Удальцовым, РКСМ (б), молодежным «Яблоком», Славянским Союзом, Движением против нелегальной эмиграции (ДПНИ)
Со временем МВД все больше попадало в зависимость от ФСБ, что сказывалось и на деятельности спецслужбы. Между обеими структурами усиливались взаимодействие и обмен информацией, увеличивалось количество совместно проводимых операций — при этом сотрудники ФСБ выступали в роли «старших братьев». Например, в так называемом «Таганском деле» (одном из громких политических дел середины 2000-х годов против руководства Московского отделения запрещенной НБП) формально ведущую роль в оперативном сопровождении играло МВД, а следственную работу выполняло ГСУ ГУВД Москвы. Но фактически, по свидетельству фигурантов дела, ход расследования определяли сотрудники ФСБ.
В конце 2008 года, когда в МВД был создан Центр «Э» (специализированная служба, занимающаяся исключительно делами экстремистской направленности, которые часто сводятся к давлению на политических активистов), ФСБ отошла на второй план, уступив «эшникам» основной объем затруднительной и малопрестижной работы по повседневному наблюдению за разросшейся оппозицией и сосредоточившись на более громких делах.
К примерам успешной борьбы Второй службы ФСБ с преступностью можно отнести задержание в 2009 году банды киллеров Джако.
В апреле 2009 года в Москве задержали находившихся в международном розыске бывшего сотрудника контрразведки Южной Осетии Олега Гагиева по прозвищу Малыш, безработного Александра Джуссоева и экс-омоновца Руслана Юртова. Все трое являлись членами банды киллеров, которую возглавлял старший брат Малыша — уроженец Осетии Аслан Гагиев (Джако), владевший долей в немецкой судоверфи Wadan Yards вместе с известным петербуржским криминальным авторитетом Геннадием Петровым и сыном бывшего министра энергетики РФ Игоря Юсуфова.
По версии следствия, на счету банды Джако более 60 заказных убийств, в том числе топ-менеджера Wadan Yards Андрея Бурлакова. Некоторых жертв перед смертью жестоко пытали и хоронили в бочках. Участники банды были уверены, что выполняют спецзадания ФСБ по устранению коррумпированных чиновников, прокуроров и банкиров. Сам же Джако долгое время скрывался в Австрии, но в июне 2018 года его выдали российским властям. По его признаниям, он обладал многочисленными связями в госструктурах, якобы давал взятки главе Следственного комитета Александру Бастрыкину и, по сведениям СМИ, взял на себя вину по некому экономическому преступлению и отсидел срок за референта из администрации президента Владимира Высоцкого, который работал в аппарате друга Путина Виктора Иванова.
«К 2008 году, когда БОРН совершил первое преступление, в костяк организации входили всего три человека: Тихонов, Паринов и Алексей Коршунов. Последний был знаком националистам все по той же ОБ-88. Отслужив в морской пехоте, Коршунов устроился в ФСБ, где дослужился до прапорщика; вскоре женился, завел ребенка и ушел работать в ЧОП. Бывшие соратники на допросах описывают Алексея Коршунова как человека „агрессивного, но очень замкнутого, похожего на взведенную пружину“. Евгения Хасис и вовсе отзывается о нем как о прирожденном убийце: „Я уверена, что если бы он не попал в руки людей политически мотивированных, то стал бы обычным маньяком“». (Lenta.ru).
«Почему не полиция этим занимается? Есть дела нашей общей подследственности, и здесь, как говорится: кто первый встал — того и тапки. То есть мы первые это выявили, грубо говоря — мы этим делом занимаемся. Если бы это выявили сотрудники полиции, МВД, — они бы и занимались», — рассказали «Независимой газете» в УФСБ по Краснодарскому краю.По версии самого Михаила Саввы, участие УЗКС в столь мелком деле объясняется корыстными мотивами — чекисты хотели уличить его в шпионаже, чтобы получить повышение по службе:
«Они запрашивали одобрение на возбуждение дела в центральном аппарате ФСБ в Москве, это обязательная процедура. Получили одобрение „на свой страх и риск“, так как доказательств моего шпионства у них не было. Надеялись набрать доказательств от меня. Не получилось. Они мне открыто говорили, что я им нужен для карьеры».
С 2008 года преследованием оппозиционных активистов занимался в основном Центр «Э» МВД. Однако в 2014 году, уже в эпоху Крыма и Донбасса, на новой волне борьбы Кремля с «цветными революциями», Вторая служба ФСБ начала возвращаться на лидирующие позиции. После присоединения Крыма ФСБ вновь стала задействована в политических репрессиях: сотрудники спецслужбы занимались громкими делами против украинского режиссера Олега Сенцова, сторонников движения «Артподготовка» и другими.
После проведения подготовленного всего за месяц референдума среди жителей Крыма перед ФСБ стояла задача пресечь возможные попытки крымчан высказать недовольство случившимся и сопротивляться российским властям. Одним из самых громких дел против проукраински настроенных жителей Крыма стал процесс режиссера Олега Сенцова и анархиста Александра Кольченко.
Весной 2014 года Сенцов и Кольченко были арестованы представителями ФСБ. Их обвинили в организации терактов на Крымском полуострове: поджогов офисов общественной организации «Русская община Крыма» и представительства партии «Единая Россия» в Симферополе, а также подготовке взрывов у «Мемориала Вечного огня» и памятника Ленину в Симферополе.
Дело против Сенцова основывалось в основном на показаниях двоих других арестованных — Геннадия Афанасьева и Алексея Чирния. По данным СМИ, Сенцов не фигурировал в изначальных показаниях Чирния, однако на следующий день, после повторного допроса, он появился в показаниях в качестве организатора терактов. Как утверждал Сенцов, это произошло из-за того, что он отказался под пытками признаться в преступлениях. В ответ на это сотрудники ФСБ угрожали, что он станет лидером группы и получит 20 лет. В итоге это обещание сбылось. По словам Сенцова, Чирния, как и его самого, пытали, чтобы выбить нужные свидетельства.
Заявление о готовящемся теракте, на основе которого было возбуждено дело, написал химик по фамилии Пирогов, к которому Чирний якобы обратился с просьбой изготовить бомбу для взрывов Вечного огня и памятника Ленину. Пирогов оказался агентом ФСБ и передал Чирнию муляжи устройств. Показания о роли Пирогова в оперативном эксперименте давал действующий сотрудник УЗКС ФСБ.
Другой фигурант дела Геннадий Афанасьев также дал показания против Сенцова, но впоследствии отказался от них, заявив, что они были даны под пытками. Как сообщил его адвокат, Афанасьева избивали боксерскими перчатками, надевали на него противогаз, зажимая воздух, впрыскивали внутрь противогаза газ, вызывавший рвоту, пытали электрическим током, в том числе прикрепляли провода к половым органам, угрожали изнасиловать паяльником, а также лишали сна в течение десяти дней. Афанасьева и Чириния приговорили к семи годам тюремного заключения. В 2016 году Афанасьев был экстрадирован в Украину.
В 2015 году Сенцова и Кольченко приговорили к 20 и 10 годам лишения свободы соответственно. Дело приобрело особую известность после 145-дневной голодовки Сенцова в 2018 году с требованием освободить всех украинских политзаключенных. В сентябре 2019 года фигурантов дела освободили и отправили в Киев в рамках обмена заключенными между Россией и Украиной.
В целом в Крыму с момента его присоединения было зафиксировано внушительное количество нарушений прав человека. В том числе оттуда поступали сообщения о пытках со стороны ФСБ.
После 2014 года ФСБ стала активнее участвовать в политических процессах и за пределами Крымского полуострова.
К примеру, спецслужба курировала дело против бизнесмена и националиста Александра Белова. Его арестовали по обвинению в отмывании средств, похищенных у казахского БТА-банка. По версии следствия, Белов от лица владельца банка оппозиционера Мухтара Аблязова (в Казахстане он заочно приговорен к 20 годам заключения) управлял незаконно выведенными из структуры земельными участками в Подмосковье. Через некоторое время против Белова возбудили еще два дела по экстремистским статьям: одно за разжигание межнациональной розни в видеоролике проекта «Срок», а второе — за создание на территории Казахстана экстремистского сообщества, целью которого было свержение Нурсултана Назарбаева.
Согласно заявлению сторонников Белова, политик «столкнулся с агрессивным шантажом со стороны сотрудников УЗКС ФСБ РФ, требовавших от него поддерживать военную агрессию РФ против Украины (посредством содействия в вербовке и переброске антиукраински настроенных боевиков и организации терактов в интересах РФ), в случае отказа Белову угрожали фабрикацией уголовного дела, что затем и последовало». При этом дело проходило при «общей координации и оперативном сопровождении Управления по защите конституционного строя (УЗКС) ФСБ». По словам защитников националиста, дело курировал непосредственно начальник УЗКС, заместитель руководителя Второй службы генерал Алексей Жало.
Изначально Мещанский районный суд приговорил Белова к семи годам тюремного заключения, а также постановил взыскать с националиста 4,9 миллиарда рублей в пользу БТА-банка, однако в апелляции приговор в части легализации средств был отменен и наказание Белова снизилось до трех с половиной лет. В 2019 году по делу БТА-банка был также осужден политтехнолог Петр Милосердов. По его словам, дело также курировало УЗКС, сотрудники которого давили на него, чтобы получить показания против Белова.
Помимо Белова, о давлении со стороны УЗКС заявлял и другой националист Дмитрий Демушкин. По его словам, во время обыска в его квартире в 2015 году сотрудники 2-й службы уложили его лицом в пол и вылили ему на штаны бутылку водки, после чего фотография и видео с мокрыми штанами оказались в интернете. Если верить Демушкину, это не единственный случай подобных «шуток» от УЗКС:
«Я не могу думать, что они только в отношении меня так поступают. У меня есть несколько аналогичных фактов. Например, к маршу в банковском хранилище у нас хранились флаги и баннеры, заготовленные для Русского марша. Сотрудники УЗКС зашли туда и на каждом имперском флаге написали ЛГБТ, исписали краской, которую мы не смогли отмыть даже в химчистке. Мы 500 флагов почти выкинули».
Отдельно стоит выделить расследование дела об убийстве Бориса Немцова, оперативное сопровождение которого вела Вторая служба. Борис Немцов был убит в феврале 2015 года на Большом Москворецком мосту прямо напротив Кремля. Результаты расследования были противоречивы и вызвали недоверие со стороны потерпевших, общественности и международных организаций (например, ПАСЕ). Так, ФСО не предоставила следствию записи видеокамер, снимавших Кремль, а заказчики и вовсе не были найдены.
Расследованием дела об убийстве первоначально занялся следователь по особо важным делам Следственного комитета Игорь Краснов (в настоящее время занимает пост генпрокурора). По версии следствия, в Немцова стрелял офицер батальона МВД «Север» Заур Дадаев. Базирующийся в Грозном батальон выполняет функции личной охраны главы республики Рамзана Кадырова. Другими фигурантами дела стали Анзор и Шадид Губашевы, Темирлан Эскерханов и Хамзат Бахаев, которые, помогали Дадаеву выследить политика и скрыться с места преступления. Группу чеченцев, обвиненных в исполнении убийства, задержали в течение недели. Однако, как указывает Би-би-си, из материалов дела следует, что экспертизы, которые могли бы вывести следствие на след убийц, на момент задержания были еще не готовы. Это, по версии издания, может свидетельствовать о том, что на деле чеченцев выявляла и задерживала ФСБ. О том же заявляли на суде и сами обвиняемые: по их словам, ФСБ похитила их и пытками заставила дать признательные показания за два дня до официального задержания 7 марта. Через неделю после этого дело изъяли у следователя Краснова и передали генерал-майору СК Николаю Тутевичу, ранее занимавшемуся делами, связанными с Чечней.
СМИ отмечали в деле об убийстве множество неувязок и странных совпадений. Так, несмотря на близость к Кремлю, момент убийства якобы не попал ни на одну из камер ФСО, расположенных вокруг. Заснять место происшествия удалось лишь погодной камере ТВЦ, установленной на крыше гостиницы «Балчуг», однако в момент преступления Немцова и его убийцу от камеры заслонил мусоровоз. Он загорождал участников событий в течение 2,6 секунды — за это время киллер успел шесть раз выстрелить в политика из самодельного пистолета с глушителем, причем три выстрела он произвел издалека, а еще три — с близкого расстояния. По мнению экспертов, стрелять с такой скоростью из кустарного оружия невозможно. Кроме того, не подтверждается само присутствие Заура Дадаева в тот вечер в центре Москвы: его не зафиксировала ни одна из городских камер наблюдения, его сим-карта не пеленговалась сотовыми вышками рядом с местом убийства, а, по данным подьездной камеры дома, где он проживал, Дадаев и вовсе весь вечер не покидал квартиры (следствие посчитало, что камера работала с перебоями). Единственное подтверждение того, что Дадаев вообще был на мосту — показания свидетеля Евгения Молодых. Причем, несмотря на видеозапись, где видно, что на мосту находились как минимум восемь очевидцев, официальным свидетелем стал только Молодых. В суде, спустя более, чем два года после трагического события, он сообщил, что Дадаев «визуально похож» на человека, садившегося в машину после убийства. Однако до этого Молодых неоднократно заявлял, что не может опознать киллера, так как видел его лишь со спины, с расстояния ста метров, при плохой погоде и недостаточном освещении.
Загадочной фигурой остается и заказчик преступления. По версии следствия, им являлся 29-летний Руслан Мухудинов, который якобы заплатил за организацию убийства «не менее 15 миллионов рублей». Мухудинов, который не был привлечен к ответственности ввиду бесследного исчезновения, являлся личным водителем бывшего замкомандира батальона «Север» Руслана Геремеева — родственника приближенных к Рамзану Кадырову депутата Адама Делимханова и сенатора Сулеймана Геремеева. По данным «Новой Газеты», именно Руслана Геремеева следователи считали организатором преступления, кроме того, он был знаком со всеми исполнителями преступления, тогда как друг с другом некоторые из них знакомы ранее не были. Руководство СК дважды отвергало предложения следствия заочно арестовать Геремеева и объявить его в розыск. В итоге Геремеев остался в деле лишь свидетелем, но и допросить его не удалось: по данным СМИ, после убийства он спрятался в родовом селе Джалка, все подъезды к которому охранялись вооруженными лицами. «Новая Газета» сообщала, что сотрудники ФСБ «не стали проводить операцию по задержанию Геремеева» в доме начальника Шелковского РОВД Вахи Геремеева, где находился возможный организатор убийства, ограничившись задержанием его родственника, которого впоследствии нашли сильно избитым. Вскоре Руслан Геремеев по поддельным документам вылетел в Объединенные Арабские Эмираты под видом конюха Рамзана Кадырова. Впоследствии сообщалось, что он вернулся в Россию, однако силовики так и не смогли застать его дома, чтобы вручить повестку о вызове на допрос.
Неоднозначность результатов расследования, исчезновение заказчика и многочисленные свидетельства связи приближенных Кадырова с преступлением, свидетельствуют о том, что СК и УЗКС ФСБ не смогли полноценно раскрыть убийство бывшего вице-премьера. Несмотря на это, как следует из материалов дела и публикаций в СМИ, имена исполнителей и сведения о связи с убийством Руслана Геремеева были известны ФСБ уже спустя неделю после происшествия. Таким образом, можно предположить, что российскими властями было принято решение не привлекать к ответственности реальных заказчиков и организаторов преступления.
Вторая служба ФСБ играла ключевую роль в преследовании граждан по делу сетевого движения «Артподготовка», которое признано в России экстремистским. Массовые аресты сторонников создателя «Артподготовки» Вячеслава Мальцева начались в разных российских регионах осенью 2017 года. Как заявляли в ФСБ, законспирированные ячейки «Артподготовки» планировали 4−5 ноября 2017 года «резонансные экстремистские акции в форме поджогов административных зданий с использованием зажигательных смесей и нападений на сотрудников полиции с целью провокации массовых беспорядков».
В российской оппозиционной среде существует точка зрения, согласно которой Вячеслав Мальцев, объявивший, что в России в ноябре 2017 года произойдет революция и впоследствии уехавший за границу, на самом деле являлся провокатором от спецслужб. Так или иначе скандальные заявления и действия Мальцева и его сторонников позволили ФСБ и МВД выявить десятки граждан, готовых к активным действиям по борьбе с режимом, и возбудить против части из них уголовные дела. Несмотря на то, что некоторые из «революционеров», действительно готовили акции прямого действия и запасались оружием, под уголовные дела попали и вполне мирные оппозиционно настроенные граждане, чья «антиправительственная деятельность» сводилась исключительно к ненасильственным формам протеста, пикетам, а иногда и просто обсуждениям в чатах. После разгрома «Артподготовки» ФСБ взялась за другие общественные объединения. Некоторые из них создавались при активном содействии спецслужб только ради последующего разоблачения.
В марте 2019 года силовиками были арестованы девять молодых людей, в том числе две девушки — восемнадцати и двадцати лет. С этого момента началось дело «Нового величия» — карликовой оппозиционной организации, фактически созданной внедренными в нее агентами спецслужб. Один из агентов, Руслан Д., сам создал подобие структуры «Нового величия», написал «устав» и арендовал помещения для немногочисленных собраний. Позднее он стал ключевым свидетелем обвинения по делу «Нового величия» (обвинения молодым людям предъявлены по статье «Создание экстремистского сообщества»). По данным СМИ, разработку молодых людей осуществляло УЗКС.
В 2017 году большой резонанс вызвала новость о том, что оперативное сопровождение по делу режиссера Кирилла Серебренникова и Седьмой студии осуществляет служба по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом. В связи с этим стало известно, что Вторая служба занимается оперативным обеспечением деятельности министерства культуры. Бывший начальник Центра общественных связей ФСБ Алексей Михайлов объяснял это следующим образом:
«Театры, музеи находятся в поле зрения подразделений по защите конституционного строя. Там работают высококвалифицированные специалисты, которые понимают, что такое культура и искусство. Я сам был замначальника отдела, который занимался кураторством театров, выставок. Понимание специфики было абсолютное»(РБК).
«Учреждения культуры могут использоваться противником для пропаганды в качестве структур, формирующих враждебное отношение к Российской Федерации, на их базе может осуществляться вербовка» (Аргументы и факты).
«Деятели культуры с точки зрения формирования идеологии в советские времена были одним из лакомых кусков, поэтому в те годы мы этими вещами занимались очень предметно. Очень часто деятельность подобного рода используется под видом так называемого культурного обмена — внедрения в сознание людей стандартов, которые не соответствуют нашей идеологии» (Коммерсант).
В 2016 году, это же подразделение ФСБ провело обыски в библиотеке Маяковского в Петербурге накануне проведения в библиотеке открытых дискуссий проекта «Диалоги». Пришедшие силовики потребовали у администрации библиотеки информацию о трудоустройстве в организации основателя проектов «Открытая библиотека» и «Диалоги» Николая Солодникова. После рейда ФСБ Солодовников был вынужден заявить, что проект «Диалоги» на площадке библиотеки закрывается: «Решение связано с нежеланием и давлением определенного рода служб, структур. На протяжении полутора лет они пытаются объяснить, в том числе и администрации библиотеки, что мероприятия, которые мы проводим, крайне нежелательны для библиотеки и для города».
Курирование культуры и контроль за творческой интеллигенцией свидетельствует о том, что Вторая служба частично сохраняет функции и традиции Пятого управления КГБ СССР, одной из задач которого являлся идеологический контроль за представителями творческих профессий как за потенциально «ненадежными» представителями советского общества.
Интервью Филиппа Бобкова, в 1969—1983 годах занимавшего пост начальника Пятого управления КГБ. Программа «В гостях у Гордона». Источник: gordonua.com
В настоящее время на ФСБ и, в частности, УЗКС возложена часть рутинной работы по расследованию политически мотивированных уголовных дел, которой традиционно занимались СК и МВД. Например, после частичной декриминализации 282-й статьи УК РФ («Экстремизм»), которая до 2018 года преимущественно использовалась для давления на несогласных с действиями российских властей, ее применение резко сократилось, однако необходимость государства пристально следить за высказываниями в сети не отпала. В связи с этим стали чаще возбуждаться дела по другим статьям Уголовного кодекса с похожими составами: в частности, по статье 205.2 («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма»), статье 280 («Публичные призывы к экстремистской деятельности») и статье 280.1 («Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ»). Все эти статьи относятся к подследственности ФСБ, то есть именно следователи спецслужбы должны осуществлять основной объем работы по делам, суть которых сводится зачастую к оставленным в соцсетях комментариям.
Кроме вышеперечисленных примеров, деятельность Второй службы ФСБ связывают с оперативным сопровождением дела бывшего сенатора Рауфа Арашукова и делом международной религиозной организации «Аум синрике» (признана террористической и запрещена на территории РФ).
